Она пересела к моей стене и стала говорить.
— Юр, знаешь мне, конечно, приятно твоё отношение ко мне. Потому что ты придумал себе образ прекрасной дамы, но это совсем не так.
— А как?
— Я преступница и совершила тяжкое преступление
— Понятно А я добропорядочный гражданин, и оказался здесь совершенно случайно. По навету и наговору. Я же ничего не совершал предосудительного, верьте мне люди! А то, что один из негодяев напоролся своим пузом на нож, который я взял в руку, чисто посмотреть — это его вина, а не моя. А второй споткнулся, когда хотел его поддержать и наткнулся своей грудью на нож прямо в сердце. Но ведь в том нет моей вины, правда, же? Я ведь не нарочно? Всё произошло чисто случайно А третий жил ещё долго. Это вина врачей, уверен! Он прожил почти две недели. Нет, здесь нет моей вины, — чуть ли не на полном серьёзе продолжил я, — Пред тобой, Оленька, можно сказать агнец божий, а меня посадили в тюрьму с убийцами, грабителями и насильниками.
— За что ты их так? — Спокойно спросила Ольга.
— Месть, — ответил я, — они покушались на честь и достоинство моей женщины на мою впрочем, тоже, — немного помолчав, докончил «агнец божий»
— А я ударила топором своего отчима прямо по шее Это наверное тоже была месть? Он сильно избил мою маму. Она и сейчас в больнице
— А менты сказали, что ты голову отрубила своему отцу, — сказал я, — вечно всегда преувеличат. Ну и правильно сделала.
— Ты не осуждаешь меня?! — удивилась Ольга.
— С какого коня? — грубо ответил я, — я не судья и не прокурор. Окажись я рядом с тобой в тот момент, добавил бы ещё, чтобы наверняка.
— Какой ты кровожадный?! — тихо прошептала Ольга.
— Нет, справедливый, — сказал я, — почему мерзавцам и сволочам всё позволено? А когда справедливость торжествует — она наказывается. Что ему было за то, что он
избил твою мать, да так сильно, что она попала в больницу?
— Ничего , — сказала Оля.
— Значит, ты поступила правильно! Не кори себя. Пусть тебе дадут 15 лет, ты выйдешь и продолжишь жить, а он сгниёт в сырой земле, но больше никогда, ни кому не сможет сделать зла, принести вреда.
— Ты так считаешь? — удивилась девушка.
— Более того, я в этом уверен!
— Боже мой, — сказала она, — час назад я была в таком состоянии, что была готова наложить на себя руки. И вдруг привели тебя, и ты всё перевернул! Я теперь, действительно хочу жить. Я ведь была права Но воспитание и порицание всех. Соседей друзей Даже мама, когда узнала , — Оля всхлипнула но тут же взяла себя в руки и попросила ещё папиросу, — теперь буду курить, — сказала она.
Я не стал её отговаривать. Пусть это вредная и ненужная привычка, но ей это было нужно для доказательства своей правоты. Я перевернул её мировоззрение с головы на ноги, вдохнул в неё дух сопротивления обстоятельствам. Ей теперь хотелось жить всем назло. Мы ещё поговорили о том, о сём, и решили завалиться спать. За окном была ночь. Негромкие голоса не очень-то и мешали. Больше половины вагона спало. Те, у кого были деньги, покупали у солдат, чай, водку и женщин. Женских было целых два купе в самом начале вагона. А между нашими три пустых
Спал я недолго: часа 3—4. Проснувшись, закурил. Тут же услышал шорох в соседнем купе.
— Юр, ты уже не спишь? — услышал я прелестный голосок.
— Да, проснулся только что , а ты?
Видео
Рассказы