Отточенная спица

Она сражу же выбежала из бани, опять пробежалась по участку, уже даже не чувствуя мороза иснега, забежала в гараж и за прутом. Шлепнув себя по ляжкам, улыбнулась про себя, и опять вышла на улицу. Зимняя ночь наступает рано – уже существенно потемнело. Если днем она несколько боялась, что ее могут увидеть голой соседи Стаса, и мысль об этом ей была неприятна, то теперь, когда ночь накрыла собой дачный поселок, она полностью успокоилась, и пошла до баньки даже относительно медленно.

Войдя в баньку дала прут Стасу, и повернувшись попой к нему, заложила руки за голову. Но Стас не стал её бить по заднице, а потребовал развернуться. Она повернулась, а он обрушил ряд ударов по ее животу у лобку. Хотя она крепилась со всех сил не подать и вида, о своей боли, но все-таки с каждым ударом она сгибалась. Это испугало Стаса и он остановил экзекуцию. Она же опасаясь, что он передумает, и решит, что она не готова – подошла к лавке и легла спиной на нее, широко раздвинув ноги приглашая его к порке, закинув руки за голову. И он начал стегать ее прутом по животу, половым губам, бедрам. Она лишь грызла губы, что бы не проронить ни звука. зажмурившись.

Вдруг удары прекратились. Она открыла глаза и сказала: «ну что же ты остановился – продолжай». Сразу же получила удар прутом по губам, не удержалась взвизгнула схватила руками лицо. И почувствовала удары по рукам, потом он начал хлестать ей груди. Ей пришлось приложить усилие, перебороть себя и убрать руки с лица, и не прикрывать ими грудь, а дать Стасу насладиться ударами по ним. Но Стас не стал бить дальше, отшвырнув прут, он ногой спихнул её с лавки, сказав, что она ему надоела – и что бы она вышла и подождала его на улице, пока он придумает, что с ней делать.

На улице ей не пришлось долго ждать его. Буквально через пять минут он вышел с веревкой, и схватив ее за волосы подтащил к дереву, посреди участка, и затянув руки за спину, привязал её к дереву.

- захочешь уехать кричи. – сказал он ей и ушел.

Часть вторая. Второй день.

В принципе на морозе она уже голая была, даже купалась, только не была лишена подвижности, и поэтому могла разминать застывшие члены. С другой стороны погода была не очень свирепа, и не смотря на ночь, температура так и не опустилась существенно ниже нуля. Правда относительно теплая температура не защищала от пронизывающего ветра. Её колотила дрожь, которую она никак не могла унять. От боли и неясности она почти теряла сознание и уже готова была даже закричать. Как вдруг почувствовала удар по телу. И еще один. Она не сразу поняла, что произошло – оказалось Стас кидал в нее снежки. Причем даже не все его снежки попадали по голому тельцу девочки, которая дрожанием отвечало на каждый успешный бросок. Наконец и это занятие его утомило. Он подошел к дереву, схватил девушку за волосы, с силой потянул к себе, чуть не вывернул связанные руки и спросил в очередной раз, не хочет ли она уехать, и в очередной раз получил ответ, что нет и её все устраивает. Он наотмашь ударил ее рукой по лицу, перерезал веревку, которой она была привязана к дереву. И за волосы потянул ее в дом, она еле удерживала равновесие, что бы не упасть. В доме он велел подняться ей на второй этаж, где привязал ее «звездой» в центре комнаты – так что руки были вытянуты и ноги вытянуты, лишь голова оставалась свободна. Он пообещал, что в такой распятой позе она пробудет до утра, когда он проснется и продолжит пытки. Она кивнула, думая что даже заснуть в такой позе не сможет. Однако усталость, боль и эмоции пережитые за день все таки ввели ее в состояние дремы, и она повисла на натянутых веревках, даже не чувствуя боль запястьями. Сон ее был беспокойный, она много раз просыпалась, пыталась поправить затекшие руки и ноги, ее знобило от холода, она пыталась стоять, потом вновь проваливалась в сон. Под утро она уснула так крепко, и не заметила как в комнату вошел Стас. Удар прута по бедру разбудил её. Ударив еще несколько раз по бедрам, и насладившись мучениями девушки, он развязал её, и потребовал, что бы она вышла на улицу сделать все свои дела, и долго бы там не засиживалась – он придумал для нее пытки на сегодняшний день.

И не думая противиться приказу, она выскочила на улицу, и поняла, что засиживаться и не придется - за ночь существенно похолодало. Добежав до туалета, и сделав свои дела, она вышла на улицу и начала обтираться снегом, что бы быть полностью чистой. И буквально через пять минут уже вновь заходила в дом. Стас встретил её на крыльце. Она сначала испугалась, посчитав, что была на улице слишком долго, но Стас потребовал поднять голову и надел ей на шею большой собачий ошейник. После чего заставил её сесть на коленях, и за ошейник провел ей до лестницы на второй этаж. Здесь он привязал ее к лестнице, спиной к ступенькам, головой вниз, так что ноги оказались широко разведены. Ей было крайне не удобно, ступеньки впивались в спину и ягодицы, веревки тянули запястья и щиколотки, её била легкая дрожь, от ожидания предстоящих испытаний. Особенно тяжело было, что Стас все приготовления проводил почти беззвучно. Она не могла догадаться, что же он ей уготовил на сегодня. Стас же принес какую то сумку и высыпал из нее бельевые прищепки, нанизанные на веревку – девочка даже не сразу поняла зачем.

Стас же начал аккуратно, не снимая прищепки с веревки закусывать её кожу – сначала в районе левой подмышки – оттуда он перешел к левой груди, защемив ей кожу вверху груди, ближе с соску, сам сосок, низ груди. Потом началал надевать прищепки вдоль левого бока от груди к паху. Добравшись до ее половых губ он так же прикрепил к ним прищепки, одну закрепив на клиторе. После чего пошел прикреплять их по правой стороне, зеркально левой, так же закрепив вдоль бока, на грудь и сосок к подмышке. Конечно прищепки доставляли неудобства, саднили, особенно тяжело было терпеть прищепки на сосках, и клиторе, но в целом ничего страшного в испытании девочка не видела, пока не поняла что Стас хочет сделать. А Стас аккуратно взяв оба конца веревки, на которые были нанизаны прищепки отошел чуть подальше – девочка успела напрячься, и тут Стас резко рванул веревку на себя, с такой силой что все прищепки, больно оттянув кожу соскочили с нее. Она еле сдержалась что бы не завыть, а все тело свело судорогой, не смотря на веревки она выгнулась против своей воли, издав стон вновь повисла на веревках, и слезы потекли из глаз.

Стас же как будто не заметил. Он вытряхнул еще прищепки из мешка и подойдя к ней попросил вынуть язык. Она вынула и он на него повесил прищепку.

Потом прикрепил прищепку левому к соску, и еще пять к альвеоле соска, соорудив некое подобие звезды. Тоже самое проделал и справой грудью.

Потом раздвинув ей губы начал вешать прищепки вокруг влагалища – а одну даже прицепил между анусом и влагащием. Часть же прищепок просто запихнул во влагалище по одной.

Однако, не успокоившись на этом, скотчем приклеил концы прищепок, что висели на половых губах к ляжкам, так что влагалище оказалось полностью раскрытым.

После этого Стас достал оставшуюся со вчерашнего дня связку свечей, вновь зажег их, и начал лить расплавленным воском ей на влагалище. Девушка, терпела прикусывая язык – из-за прищепки она не могла закрыть рот, и сглатывать слюни, поэтому они начинали вытекать у нее из о рта. Это было крайне неудобно, стыдно. Но поделать ничего не могла.

Стас же начал поливать воском ей живот, потом грудь. Видя, что она терпит злился. Но ничего не мог поделать – она действительно была готова на все. Затушив свечи, в он раздражении вышел в соседнюю комнату. И взгляд его упал на коробку с шитьем.

Он вытащил оттуда иглы, булавки, нитки. Решив, что этого-то она точно не выдержит с этим инструментом вернулся к лестнице.

Бесцеремонно и грубо сдернув с ее грудей прищепки и отодрав воск он начал аккуратно ей булавкой колоть альвеолу соска. Видя, что она продолжает терпеть, он действовал все активнее и активнее, практически протыкая ей кожу, и вводя булавку на половину длинны. По сосочку заструилась кровь. Она не просила остановиться, и наоборот кивала на любое его обращениек ней. Тогда он решил не сдерживаться. Взяв несколько булавок с круглой головкой, он воткнул их вокруг соска, потом так же поступил с другой грудью.

Сняв с половых губ прищепки, и отчистив их от воска он объявил, что сейчас зашьет ей влагалище – и на это предложение она ответила кивком.

Он, взяв иглу потолще, продев через нее нитку проколол ей половую губу, потом вторую, связав их нитью. Таким образом, он сделал несколько стежков. Из дырочек текла кровь на живот. Но она по-прежнему не проронила ни звука.

Стас же завелся, он достал невесть как оказавшиеся на даче медицинские иглы и ими проткнул соски. Она лишь слегка застонала.

Не зная что еще предпринять, Стас отвязал ее, и разрешил снять прищепу с языка. Спросил готова ли она продолжать – она кивнула, язык, долгое время пережатый прищепкой, еще не слушался. Показав, что она может вынуть иглы Стас вышел из комнаты.

Девочка медленно, иголку за иголкой начала вынимать из себя железо: сначала она вынула булавки из альвеолы, потом аккуратно медицинские иглы пронзившие соски. По груди текли струйки крови.

Очень хотелось как то разрезать нитки скрепившие её половые губы, но ножниц нигде не было. Она сидела на коленях, пытаясь отдышаться, рукой взявшись за пипску.

Тут зашел Стас, с бутылкой водки. Он предложил обработать все раны спиртом, и она легла на пол подставив ему свои раны. Промыв ей грудь, Стас аккуратно разрезал принесенными ножницами нитки на половых губах, так же промыв их спиртом.

Аккуратно достал прищепки из влагалища. Внимательно осмотрел её ранки. Сильно сжал ей грудь, так что из проколов опять потекла кровь. Потом, не отпуская одну грудь, второй так же с сильно сжал другую грудь, и из нее так же из ранок заструилась кровь. Он слизнул капли крови. И велел ей подняться.