Уже целый час они ехали верхом. Эвелин впереди, Абулшер следовал за ней на почтительном расстоянии. Она плохо выспалась, всю ночь во сне кто-то гнался за ней. Несколько раз она пробовала заговорить со своим провожатым, но каждый раз он отвечал вежливо, но односложно. Это злило Эвелин.
-- Поворачиваем обратно, -- скомандовала она.
Не говоря ни слова, тхалец развернул свою лошадь. Теперь девушка видела его спину. Неожиданно Эвелин захотелось замахнуться хлыстом и со всей силой ударить по белой рубашке -- так, чтобы на ней выступила кровь...
-- Почему ваши мужчины так плохо относятся к своим женам?
-- Почему плохо, мисс-сахиб?
-- Они у вас сидят взаперти, у них нет никаких развлечений.
-- Это не так, мисс-сахиб. Развлечений у них хватает.
Опять в его словах чувствовалась скрытая усмешка.
-- Никакие развлечения не могут заменить свободу, -- повысила голос Эвелин.
Абулшер не ответил. Весь путь до дома они проехали в полном молчании. У ворот Эвелин спрыгнула на землю, небрежну бросила тхальцу поводья и кивком головы дала понять, что на сегоденя он свободен.
* * *
В этот день Эвелин не знала, чем ей занятьься. Долго со скучающим выражением лица слонялась из комнаты в комнату. Когда около полудня мать предложила ей навестить заболевшую жену капитана Роджерса, Эвелин так охотно согласилась, что миссис Беллингэм удивилась.
У миссис Роджерс был очередной приступ тропической лихорадки. Ее нудный рассказ о том, как на нее действуют принимаемые лекарства, быстро утомил Эвелин. Выбрав удобный момент, она пожаловалась на головную боль и попросила у матери разрешения отправиться домой. Вернувшись к себе, Эвелин вновь ощутила тоску и одиночество. Пробовала читать, долго лежала на диване в гостиной. Желание чего-то неизведанного не давало ей покоя. В конце концов она вышла из дома и направилась к боковой аллее парка.
В каждом военном городке английской колониальной армии пространство между домами офицеров и местом, где живут слуги-туземцы и солдаты-сипаи, превращено в своеобразный парк. На его тенистых лужайках играют не знающие ни расовых, ни классовых различий дети -- белые вместе с темнокожими. По мере того, как дети растут, их совместные игры становятся все более и более редкими. Наступает, наконец, день, когда повинуясь повелительному зову из роскошного дома, маленький человек с белой кожей навсегда покидает своих друзей. С этого момента многие белые уже не знают дороги туда, где живут их слуги.
Эвелин подошла к живой изгороди, служившей границей парка, но тут ее остановил плеск воды, выливавшейся из ведра. В этом месте за изгородью находился колодец. Девушка пригнулась и заглянула сквозь листву. Над колодцем склонился мужчина, до пояса обнаженный. Лицо ено было скрыто от Эвелин, но ей бросились в глаза свежие рубцы на спине. В волнении она затаила дыхание... Мужчина медленно вытягивал ведро из колодца. Эвелин встала на колени и развела сцепившиеся ветки. Она совсем забыла об осторожности, ей и в голову не пришло, что мог бы подумать при виде подглядывающей через дырку в изгороди белой леди любой туземец, случись ему здесь проходить.
Тем временем мужчина снял с головы чалму и развязал пояс на штанах. Мешковатые брюки упали, он переступил через них, поднял и бросил на камень у колодца. Эвелин зажала рот рукой, ее сердце застучало с неимоверной быстротой... Первый раз в жизни она смотрела на обнаженного мужчину.
Перед ней стоял тхалец -- высокий, стройный, мускулистый. Его кожа напоминала цвет молочного шоколада. Он повернулся к ней лицом и Эвелин с изумлением увидела, что от низа его живота параллельно крепким бедрам тянется нечто впроде трубки. "Это его половой член," -- пронеслось в голове Эвелин. Конечно, ей приходилось видеить ЭТО у коней. Она даже знала, что у коней этот орган обладает удивительным свойством менять свои размеры и формы. Она знала, что за несколько секунд он может увеличиться в несколько раз, пробыть в таком состоянии довольно долго, а потом вдруг съежиться и спрятаться. Еще она вспомнила, как одна девочка говорила ей, что если мужской член в поднятом виде дотронется до женщины, у той появится ребенок. "А вдруг он сейчас дотронется до меня?" -- от страха у Эвелин заныло в животе. Инстинктивно она еще больше пригнулась к земле, чтобы хоть как-то защитить себя от обладающего столь мистической силой органа...
Тхалец неторопливо зачерпнул из ведра кружку воды и вылил себе на грудь. Вода не была прохладной, колодец прогревался солнцем, но даже на расстоянии Эвелин ощущала, как чистые струи освежаюти приятно щекочут тело. Одна кружка следовала за другой, и вдруг Эвелин заметила, что половой орган тхальца начал вытягиваться и подниматься. Через несколько мгновений он уже выдавался далеко вперед и чуть-чуть вверх. Подрагивая, он, казалось, стремился напрячься еще сильнее... Теперь он стал похож на толстую полированную трость, сделанную из прочного дерева. Сходство с палкой усиливалось тем, что разбухший член заканчивался головкой, похожей на округлый набалдашник трости. Эвелин поразил цветовой котраст: кожа на самом члене была коричневой, а на набалдашнике-головке -- розово-красной. Каждая порция воды, попадая на ожившую трость, заставляла мужскую доблесть нервно вздрагивать. Эвелин показалось, что могучий орган хочет отделиться от тела, порвать с ним связь...
Мужчина взял член в руку и осторожно натянул кожицу к основанию. Эвелин увидела, что напряженную до предела головку разделяет нечто вроде уздечки. Растирая член, тхалец вылил на него полную кружку воды. И снова восставшая плоть задергалась, стали видны вздувшиеся синеватые вены... Эвелин с трудом сдерживала себя. Ей хотелось пробраться через изгородь и прикоснуться к странному коричневатому органу. Но, как и прежде, страх перед мощью и таинственной силой мужского члена удержал ее на месте. "Может быть, колдовская сила этого органа так велика, что даже если просто глядеть на него, то и тогда что-то должно произойти?" -- подумала Эвелин. При этой мысли испуг ее перешел в настоящий ужас, она выпрямилась и без оглядки побежала к дому.
Очутившись у себя в комнате, Эвелин плотно затворила дверь и легла на кровать. Ее тело пылало. Она никак не могла сообразить, что с ней происходит. То ей хотелось царапать свою кожу, то надавать себе пощечин, то броситься на пол и кататься по ковру. Особенно острым было ощущение в груди: обе груди набухли, как созревшие и готовые упасть с дерева плоды. Вскочив с постели, Эвелин направилась в комнату матери.
-- Господи, девочка моя, что с тобой? Не заболела ли ты?
-- Нет, мама, со мной все в порядке. Просто я задремала и видела дурной сон.
Миссис Беллингэм с облегчением вздохнула.
-- Эвелин, послушай, мы с миссис Кроу договорились поехать в город. Если тебе нечено делать, может быть, ты побудешь с маленьким Джонни?
Эвелин и не заметила, что в углу на кресле сидел ее племянник, которому только что исполнилось шесть лет.
Видео
Рассказы