Помеченная псом

Светка ехала к тёте на маршрутном такси. Тётя жила далеко от метро, и добираться к ней на край города всегда было сущим мучением. Шёл ещё только месяц май, но на улице уже стояла сумасшедшая жара. Девушки снимали с себя, всё, что могли, оставляя застёгнутыми на блузке только лишь одну пуговицу, только ради приличия. Светка тоже уже пожалела, что взяла с собой курточку, так как в ней сегодня было слишком жарко. Под ней же была совсем легкомысленная белая вязаная кофточка на голое тело.

Светка смущалась, ловя на себе пристальные взгляды мужчин, сидящих напротив. Вязка была такая крупная, что почти ничего не скрывала. Светке казалось, что все пялятся на её грудь. Юбочка в сборочку в свою очередь едва прикрывала трусики-стринги, кроме того, она была с заниженной талией, чтобы лучше было видно новую татуировку в виде змейки, которую Светка сделала на пояснице в конце апреля.

За окнами проносились бесконечные промзоны, серые бетонные заборы, исписанные рекламой шиномонтажных мастерских; высоковольтные линии и заводы. Дорога эта никогда не ремонтировалась и была такой неровной, что маршрутку здорово подкидывало на каждой кочке. Жёсткое боковое сиденье на каждом ухабе больно било Светку по попке, и каждый раз она недовольно морщилась. Этак к концу дороги там синяк будет, - подумала она.

Напротив сидел мужчина лет сорока, в тёмных очках. Его лицо было неподвижно, но Светка могла ручаться, что он смотрит или на грудь или на ножки. Чтобы как-то прикрыться она поставила сумочку себе на колени. Мужчина поспешно отвёл взгляд и уставился в окно.

- У светофора остановите, пожалуйста! - попросила она водителя.

Газель резко затормозила. Светка встала, и немножко нагнулась, чтобы не удариться головой о потолок; по салону прошёл глубокий мужской вздох.

Когда она наклонилась, приподнялся краешек юбочки, и каждый желающий смог бы увидеть место, где начинается попка. Какой-то парень на улице подал ей руку при выходе, но она не приняла её из принципа и, не глядя, шагнула в большую глубокую лужу:

- Б: - выругалась Светка и с силой захлопнула дверцу маршрутки.

Маршрутка зарычала и уехала. Здесь начинался спальный район. Мрачные шестнадцатиэтажки с фанерными лоджиями и балконными перегородками, ушлые стекляшки, одинаково вытоптанные дворы, клубящиеся от песка и пыли, однотипные магазинчики в подвалах и подъездах; футбольные поля с рваной сеткой.

Во дворе на скамейке сидело трое парней старше её. Все трое присвистнули, когда она прошла мимо. Она знала, что нравится всем мужчинам, поэтому не стеснялась своего тела и всегда нравилась самой себе. Она нарочно надевала самые коротенькие юбки и самые откровенные блузки, чтобы слышать восхищённые возгласы, чтобы ловить на себе их взгляды. Но всё это нравилось только, пока мужчины были молодые и интересные. Когда к ней в метро прижимался какой-нибудь старик, Светка крутилась, как могла, лишь бы отодвинуться от него. Один раз отодвинуться не получилось. В метро была такая страшная давка, что люди на перроне пропускали по три поезда. Но Светка очень опаздывала в школу.

На жёлтых электронных часах было уже без пяти минут девять, и она решилась. В последний миг она шагнула в поезд, прижавшись грудью к спине какого-то мужчины. Двери уже закрывались, но тут в поезд следом за ней влетел противный толстый дядька с красной блестящей лысиной и в белой рубашке. Он подтолкнул животом её в спину и двери захлопнулись за его спиной. С самого начала его правая кисть руки оказалась прижатой к её попе. Юбочка в тот день была совсем прозрачная и ничего не защищала.

Крутиться тоже не получалось. Впереди стоял здоровенный мужик, справа была старушка, которая обиженно толкалась локтями; слева стенка. Поезд гудел, набирая ход, и вибрировал. Когда он резко замедлял ход, по вагону проносился ропот, и все дружно хватались за поручни.

Светка чувствовала, что рука мужика находится прямо под её попкой, посередине. Когда поезд в очередной раз тряхнуло, она дёрнулась, попытавшись отодвинуться. И: о ужас! Юбочка задралась, и его рука попала ей под юбку!

- Сука, козёл, урод! - ругалась она про себя, не в силах даже пошевелиться. Нет, дядька не позволил себе ничего лишнего. Но целых три остановки его рука нагло лежала на её почти голой попочке в прозрачных трусиках танго, иногда медленно двигаясь по ней. Она чувствовала его потные пальцы в самом сокровенном месте, и от негодования хотелось заплакать: Когда двери открылись, и народ повалил валом, дядька ещё раз не преминул погладить её, на этот раз уже совсем откровенно, пока Светку, как пробку не выкинуло на перрон: Ещё несколько раз она чувствовала, как мгновенно оживляются члены мужчин, прижимающихся к ней. Нет, цену она себе знала!:

У тётиного подъезда стоял какой-то военный - огромный мужик в камуфляже и с собакой. Он о чём-то оживлённо болтал с какой-то женщиной. Они перегородили весь путь к подъезду, лежащий через густые кусты. Светка попыталась их обойти, зайдя со стороны собаки. Это был огромный чёрный пёс неопределённой породы, с большими жёлтыми клыками.

- Гав! - неожиданно зло рявкнул он на Светку, и его злые глаза блеснули.

- Мама! - взвизгнула она и отскочила к кустам.

- Акбар! Сидеть! - загремел военный. Пёс нехотя уселся, проводив девушку тяжёлым взглядом. Светка поскорее юркнула в подъезд, хлопнув стеклянной дверью.

В подъезде было темно. Пахло кошками. Светка нажала кнопку лифта. Лифт загудел где-то наверху и будто бы стукнулся обо что-то железное. Спускаться вниз он явно не собирался.

- Давай, давай, - подгоняла она лифт, но он где-то затих, там наверху и больше ни на что не реагировал.

Лестница вверх была очень неприятная. По странному архитектурному замыслу, она была без окон, так как подразумевалось, что любой может поехать на лифте. Чтобы попасть на лестничную площадку, надо было выйти с лестницы на балкон парадной, а от него уже на площадку. Светка считала эти лестницы жутким идиотизмом, и каждый раз проклинала идиота-архитектора, в чьём воспалённом сознании родилась бредовая идея создать лестницы без окон, в стране, где лифты ломаются каждый день.

Прошлой зимой на такой лестнице изнасиловали одну из Светкиных одноклассниц, последнюю, кто оставалась девственницей в их классе, поэтому Светке вдвойне не хотелось идти туда. Но лифт не шёл - ничего не поделаешь:

Светка отворила тяжёлую деревянную дверь и шагнула на лестничную клетку: Вид у лестницы был совершенно не жилой. Стоял полумрак. Унылые серые стены, во многих местах подпаленные спичками и исписанные маркером вдоль и поперёк. На ступеньках валялись осколки бутылок, использованные презервативы, жестяные банки из-под колы и множество окурков. Бетонный пол был покрыт ровным слоем подсохшей мочи, впитавшейся и источающей зловонный запах. Светка медленно поднималась по ступенькам, старательно обходя пустые пивные бутылки и лужи. На третьем этаже она остановилась и прислушалась. Ей показалось, что кто-то идёт следом. На лестнице не было абсолютной тишины. Сюда проникали звуки со двора, где долго и безуспешно заводили автомобиль, поэтому расслышать всё в точности было сложно.

Слышно было не движение, а скорее какое-то дыхание. Светина тётя жила на последнем этаже, и Светка ускорила шаг: Чем она выше поднималась, тем чище становилась лестница. На такую высоту хулиганьё редко забредало.

Она снова остановилась. На лестнице явно кто-то был! Теперь уже отчётливо слышался постоянный шорох. Светка прибавила шагу, потом побежала. Её хватило на пять этажей. Потом она устала. Пот тёк по лицу ручьями, и Светка испугалась, что потекут ресницы и тени. Она оперлась о стену рукой, переводя дух. В сумке была бесплатная газета, и Светка постелила её себе на ступеньку, чтобы не сидеть на бетоне голой попой.