После пляжа

Пацану было лет двенадцать-тринадцать, в лице его еще все было милым и детским. Мы с Ленкой заприметили его по дороге с пляжа. Он прогуливался по набережной, ел мороженое и явно никуда не спешил.

- А давай его украдем? – вдруг предложила Ленка.

Мы сегодня мало купались, а больше глазели на парней. Нам нравилось смотреть их мускулистые торсы, загорелые плечи, сильные руки, выпуклые попки. Не было возможности поглядеть лишь на то, что скрывается у них под плавками спереди и так выпирает. А поглядеть очень хотелось. Ведь даже просто хорошее фото полностью обнаженного парня так трудно найти. А уж увидеть вживую…

Парни тоже глазели на нас, потому что мы девочки в самом соку, нам с Ленкой по шестнадцать. А еще мы надели такие купальнички, что оказались почти что совсем голые. У Ленки еще хотя бы грудка выросла, так чашечки ее купальника были самыми большими лоскутками материи на ее теле. У меня же грудь растет медленно, так что три маленьких лоскутка скрывали скромную прическу на лобке да два кружка с набухшими бусинками.

Когда же лежишь на животе с развязанными шнурками купальника, ощущение и вовсе, как у полностью обнаженной, потому что пляжные трусики сейчас сами знаете какие. Парни же так как мы, вовсе обнажены не были.

- Эх, заловить бы хотя бы какого-нибудь пацана, - сказала я мечтательно.

- Уж мы бы все разглядели! – подхватила Ленка.

Но я вовсе не думала на пляже, что я на это способна. Теперь же, идя с пляжа, так и не получив удовлетворения, но в намокающих от нектара моей розочки трусиках, с чуть затуманенным рассудком, я вдруг подумала, а почему бы нет.

- Легко! – ответила я Ленке, - только куда мы его уведем?

- А к тебе и уведем.

Ну да, сейчас я дома, конечно, одна, потому как предки с дачи приедут лишь послезавтра, а брат вообще на практике в другом городе. Но вести домой жертву преступления… Однако делать то, что мы задумали где-то на улице в укромном местечке – это уж совсем неспокойно. От предвкушения моя розочка совсем разбушевалась, выплеснув волной еще порцию влаги. Эта волна, разбежавшись по телу вверх и вниз, накрыла остатки моей рассудочности, и я согласилась.

Легко не получилось. Пацан никуда не торопился, но и с нами идти не хотел. Уводить его силой нельзя было по целой куче причин. Сказать же открыто, зачем он нам нужен, мы тоже не решались. Однако постепенно мы как-то разговорились, просто гуляя по набережной. Он съел еще одно мороженое, угостили мы его и парой вкусных пирожных. Наконец, я пошла на хитрость.

- Ой, так писать хочется.

Вовка ошалело взглянул на меня.

- А тебе не хочется? – еще более вызывающе спросила я.

Он покраснел и засопел.

- Да чего ты? Давайте зайдем ко мне домой, пописаем и потом проводим Вовчика до дому.

Пацан не нашел, что ответить и нехотя поплелся с нами. А может, ему тоже захотелось, подумалось мне.

В подъезде нам никто из соседей не попался, лифт быстро поднял нас на предпоследний этаж. Дверь тихо отворилась, мы вошли в квартиру.

- Иди вперед, - сказала я Вовке.

- Да не хочу я.

- Ну, как хочешь.

Возбуждение, охватившее меня еще на пляже и никак не покидавшее все это время, мешало нормально пописать. Сначала в унитаз свесилась тонкая прозрачная и тягучая струйка моего «цветочного» нектара. Потом я поднатужилась, прямо-таки вывернув цветочек, и из его зева слабо брызнула золотистая струйка, тут же опав.

Я постаралась успокоиться и расслабиться, это помогло. Слабый поток зажурчал вниз, все более усиливаясь. Так и не поняв, все ли положенное вышло из меня, я сполоснула писечку, вытерлась и вышла.

Вовка сидел на диване рядом с Ленкой, слегка обнимавшей его и теребившей ему волосы. Я села рядом. Он не решался сказать нам, что пора уходить, раз я сделала свои дела. Мы тоже не знали, как начать и что делать, ведь и плана у нас никакого не было.