Постельничий

- Много ли раз согрешил с ними?

- Три барыня-матушка. Два раза с Палашкой, и один раз с Фенькой.

- Хорошо ли, приятно ли тебе было с ними?

- Ох, матушка, ничего не помню. Как вихрем подхватило. Обеспамятовал сразу.

- Как же Вы ложились? На траве то колко, наверно?

- Колко матушка. Да в это время, обо всем забываешь.

- Как же они переносили тебя. У тебя ж вон какой большой ... член, - произнесла она, тиская мой изнывающий в ее руке рог.

- Палашка то, ничего, хорошо переносила. Просила даже, что б глубже. А Фенька, та понежнее, стонала, как от боли, царапалась.

- Но, ей не больно было? Иначе б не позволила тебе?

Говоря это я так разгорячился, что мой член дернулся и изверг на пол и сжимающую руку барыни длинную струю семени. Видя, что я мучаюсь, она помогла мне, сделав несколько быстрых движений рукой, словно выдаивая меня. Это и впрямь помогло. Я досуха опорожнился на пол, сделав на нем белую лужицу.

Помогая мне, барыня взволнованно ахала, дышала и вообще сильно волновалась.

- Ты вот что, Андрюша, - сказала она размякшим голосом. - Придешь ко мне вечером в опочивальню и продолжишь свой рассказ. - Я хочу узнать все. А пока, я прикажу конюху тебя отвязать.

Еще раз сжав пальцами мой потерявший твердость срам, она вышла.

Зайдя в конюшню, Евлампий хмыкаяи что-то невнятно бормоча себе под нос, отвязал меня.

- Повезло тебе парень, - вдруг тихо сказал он. - Помяни мое слово, постельничим теперь у нашей барыни будешь. Любит она слушать перед сном всякие занятные байки. И хмыкнув, добавил, только смотри, держи язык за зубами, а то потерять можно... вместе с головой. Так что, соображай.

Как мне было велено, вечером я явился в спальню барыни. Она возлежала поверх пухового одеяла, по грудь укрытая тонким, легким покрывалом. На ней уже не было верхнего платья и она возлежала в одной нижней рубахе.

- Я хочу услышать продолжение твоего рассказа. Я хочу, чтобы все было так же, как в конюшне. На козлы я тебя ложить не буду, привязывать тоже, а вот панталоны свои сними, оставь на себе только рубаху.

Смущаясь ее, я неловко скинул портки, в которые меня нарядили, после того, как взяли в услужение к барыне и я остался в короткой рубахе, едва прикрывающей срамное место. К немалому моему смущению, так же как и днем, мой рог бесстыдно поднялся кверху бугром подымая рубаху. Барыня заметила это, но не стала серчать.

- Я приготовилась ко сну и лежу без одежды, поэтому не могу встать. Придется тебе взобраться ко мне на постель и разместиться рядом.

Смущенно пряча глаза я неловко полез на широкую кровать, дивясь воздушности и мягкости ее пышной постели. На лебяжьем пухе все, чай. Не то что наши грубые подстилки из сена.

- Ближе иди. Ляг рядом. Мне не дотянуться до тебя, - сказала барыня, увидев, что я лег с края.

Я лег рядом с барыней очень смущенный и обеспокоенный, что мой торчащий рог невозможно прикрыть коротким подолом рубахи. Ее рука тут же нашла уже хорошо знакомый сей предмет, крепко сжав его.

- Ты должен мне рассказать, что ты делал с девками?

- Матушка-барыня, мне совестно говорить. У нас было все, что делают девки и парни, когда они вместе и хотят друг друга.

- Я не об этом, спрашиваю тебя. Меня, интересует не только то, но и как ты свершал с ними грех.