Повесть о Вилли. Часть 3

- Я говорю, что теперь мы можем привязать Вилли, потом съесть по яблочку, а в это время Вилли как следует покричит. Лиза не поняла, но за яблоко принялась. Я принёс маленький аптечный пузырёк, побрызгал Вилли прямо на мячики и говорю Лизе, смотри, мол, что сейчас будет. Через несколько секунд Вилли поднял крик:

- Ой, жарко, горячо!.

Я говорю, что в этом и состоит наказание. Лиза спрашивает, долго ли это будет . Я говорю, что как раз мы по яблоку съедим, и потом пойдёт на убыль. То, что Вилли вопил и орал, могу понять: это такое ощущение, что у тебя между ног начинается пожар, сейчас всё сгорит и пойдёт дым (мы с братом говорили «Дым Пожарович Костров»). Лиза вдруг крикнула:

- Смотрите, у него Eierchen коричневые становятся!.

Я и говорю, что это наказание называется жареная яичница. Лиза засмеялась, а Вилли было не до смеха: только минуты через три начало чуть-чуть отходить.

- Ну как, Лиза, понравилось тебе наказание?

Лиза призналась, что – просто шикарное и что у неё в списке его не было.

- Ну вот, теперь можешь занести, вдруг пригодится. Когда-нибудь захочешь без меня Вилли помучить, уже будешь знать. У вас наверняка в аптечке есть спирт. Лиза сказала, что она сама видела.

Я говорю, что, мол, наверно, уж хватит с него, пойдём теперь помоем, вот ему стыдно будет, что его в 13 лет моют. А Лиза вдруг просит, ну давайте что-нибудь хоть ещё о д н о сделаем, а потом уж в ванну. И тут мне пришла в голову идея, которую только с Лизой и можно осуществить. Я шепнул ей кое-что на ухо. Она обрадовалась, залезла на табуретку, стоявшую рядом с раскладушкой, и быстренько взобралась на Вилли. Тот не ожидал, но уже было поздно, потому что Лиза довольно крепко на нём стояла: одной ногой – выше живота, а другой – ниже. Потом Лиза стала просто щекотать Вилли ногами.

Видимо, это было совсем новое ощущение, потому что хохот стоял тот ещё! Интересно было также смотреть, как Лиза ногой полностью з а к р ы л а всё, что у Вилли было между ног и поприжимала ему там малость. Теперь уж точно настала очередь ванной. Вилли отправился наливать воду, залезать, а мы с Лизой пока придумывали ему первоначальную позу. И опять Лиза проявила творчество: а пусть-ка, говорит она, Вилли сядет на барьер– тот, который у стенки, раздвинет ноги до предела и поднимет руки. Вот, кажется, только что видели Вилли голого, а в этой ситуации – опять приятно было полюбоваться и постыдить! Поза была такая, как в бане на лавке. Я намылил руки и стал учить Лизу, как надо мыть. Вилли сидел очень удобно. - Смотрите, - сказала Лиза, - у него до сих пор мячики коричневые.

- А вот ты их сейчас и отмоешь.

Вилли пришлось лечь на спину, положить ноги на края ванной, а чтобы стыднее было, я их ему держал. И Лиза начала. Там и места-то нет долго мыть, но это продолжалось, я не знаю, сколько минут. Вилли весь исхохотался.

- А почему вы ему Schwänzchen не помыли?, - спросила Лиза.

Я говорю, что хочу, чтобы ты сама. Вилли весь напрягся.

Лиза приказала ему поднять ноги высоко-высоко («для удобства»), а я помогал Вилли их удержать в таком положении. Видимо, Лиза прикасалась так жёстко, что Вилли замычал и застонал сразу же. Ничего смыть, конечно, не удалось. Сначала шёл долгий накат, потому что я сказал Лизе специально бросить пораньше. Нет ничего слаще этих секунд, когда т о ч н о знаешь, что сейчас будет блаженство. Начался такой водопад! Хорошо, что у нас потолок не особо низкий, иначе пришлось бы закрашивать пятно. Видя состояние Вилли, я предполагал, что он идёт на побитие рекорда и стал считать толчки. И точно: вместо своих семи Вилли дёрнулся девять раз! За чаем они оба сидели такие красные, точно из бани вышли. Я спросил у Вилли, почему он сегодня побил рекорды. А он говорит, что это из-за Лизы и из-за того, что он специально три дня н е д е л а л , чтобы было интереснее. А ведь они все три дня только про это и говорили. Пришлось же Вилли потерпеть! На следующий день у Лизы была музыкальная школа, а вот послезавтра она обещала снова прийти.

- Что будем делать?, - спросил я.

- Мы с Лизой с а м и всё обсудим, тогда вы и увидите.

Я сказал, что мне даже лучше: ничего придумывать не надо, но пусть Лиза придёт в ш е р с т я н ы х н о с к а х . Дети, конечно, удивились, но ничего не сказали. На следующий день у нас с Вилли был урок по немецкому, и мы договорились ничего такого без Лизы не делать, хотя я видел, что он хочет.

- Зато завтра тебе будет приятнее, - утешил я Вилли.

А придумали они вот что. Сначала мостик, но – в трусах. Лиза –просто молодец! Голого Вилли мы ещё не раз помучаем, а вот стоять на мостике не шевелясь, когда у тебя всё выпирает, и слушать насмешливые комментарии – это для начала здорово! Мы долго обходили Вилли со всех сторон, обмениваясь шуточками, что типа вроде трусы уже маловаты стали. И со щекоткой было придумано новое (оказалось, это была идея В и л л и!). Лиза привязала его верёвками, и мы щекотали Вилли в д в о ё м . Я заведовал верхом, а Лиза должна была орудовать внизу. Время определили т р и минуты и все три минуты получали удовольствие от неясных междометий, которые выкрикивал Вилли сквозь хохот. Лиза стыдила его за то, что он кричит «девчонским» голосом, но Вилли иначе не мог.

А потом – я как чувствовал – Лиза сказала, что хочет поморозить Вилли этой «штукой» из морозилки. Я заметил, что Вилли к ней как-то немного уже привык и хоть вопил, когда я ему её куда надо прикладывал, но не так усердно, как раньше. Ну вот я и решил угостить голубчика. Пусть-ка своё будущее «банное» удовольствие отработает как следует. За час до урока я положил в морозилку большую эмалированную кастрюлю. Холодная она была такая, что не взяться! Лиза обрадовалась, что сейчас такая шикарная пытка будет, но не поняла пока, при чём тут шерстяные носки. Мы поставили кастрюлю Вилли на живот, так что она прихватила все принадлежности. Чтобы прижать как следует я сказал Лизе ногой наступить на эту кастрюлю (дна вполне хватало для одной ноги). Держать решили тоже т р и минуты. Что Вилли вытерпел – не позавидуешь, но когда Лиза слезла, а кастрюля была снята, мы с удивлением обнаружили, что петушок у Вилли торчит изо всех сил! Ничего себе: даже здесь сексуальное чувство превысило! Ну а уж после этого Вилли надо было, конечно, погреть и пока мы съели по яблоку, он снова прочувствовал весь пожар у себя между ног.

В ванной Лиза взяла инициативу полностью на себя. Не знаю, может, Вилли сказал ей, что обожает в этот момент стоять на четвереньках, только Лиза заставила его принять эту позу, намылила как следует руки да и давай мыть всё, что там у Вилли было. Летние тренировки не очень-то помогли, потому что через несколько секунд Вилли заохал, заахал и едва не попал в стенку своими брызгами.

Вот так у нас установился режим: во вторник и в пятницу являлась Лиза и мы «развлекались», а в остальные три дня – были нормальные уроки. Так что у Вилли образовался перерыв, и трудно даже описать, как он ждал прихода Лизы. Конечно, Лиза прошла с Вилли все наказания, которые мы придумали в прошлом году, и почти в каждое внёсла творческий момент.

Особенно мне понравилась парикмахерская. Лизе так хотелось растянуть удовольствие, что она включила в список услуг не только выщипывание, но также стрижку и бритьё. Начала она, впрочем, традиционно. Мы договорились, что Лиза сначала плоскогубцами уменьшит те кусты, которые за лето выросли у Вилли. Не из жалости, а чтобы что-нибудь осталось для ножниц и бритвы, дёрнуть надо было «всего» 15 раз. С каким удовольствием Лиза намыливала Вилли волосы, следила, чтобы они собирались в косички побольше! Всё же, мне кажется, именно это наказание было самым желанным для Вилли. Он кричал так сексуально, что любо-дорого было послушать. А Лиза ещё умудрялась стыдить его за трусость! Ну а затем для Вилли наступил просто курорт. Ему было ужасно стыдно, что Лиза стрижёт его в таких местах, но уж не больно. Потом Лиза намылила как следует все волосы, которые там остались, и очень аккуратно, не спеша, как заправская парикмахерша, за несколько минут добилась того, что Вилли стал выглядеть как маленький мальчик – это при таких уже взрословатых шариках и длинном задравшемся петушке! Мы просто смеялись над этой новой внешностью Вилли и стыдили его. Тогда Лиза говорит, а можно, мол, я и под мышками у него всё побрею, а то уж больно глупый вид. И она стал намыливать кисточкой. Мы как-то не сообразили, что это ещё один замечательный способ щекотки. Вилли хохотал безостановочно, а Лиза говорила, что ещё тут и тут надо лучше намылить. Через минуту наш Вилли совсем «помолодел».

После бритья все его приятные места на фоне турецкого загара стали уж совсем белыми! Смешно было ещё смотреть, как Лиза делала Вилли «смятку». Уже когда Вилли был весь обвешан бельевыми прищепками и оглашал комнату криками (по-моему, несколько притворными), Лиза нацепила ему последнюю прищепку на самый кончик да и давай двигать. Через полминуты она добился своего. Наш Вилли кончил с криком наслаждения. Тогда я развязал ему одну руку, которой он сам в диком темпе сдёрнул с себя все прищепки.