Про Машу и Элю

— Пора баиньки, Машенька, я тебя отведу, — Батыр потянул девочку к дому.

Машка послушно пошла. У лестницы он подхватил её на руки и понёс. Машуля уткнулась ему в плечо и закрыла глаза. Голова кружилась, её обнимали сильные мужские руки, и от него так хорошо пахло дымом, коньяком и дорогим парфюмом.

Батыр уложил её на кровать и нежно поцеловал в губы. Машка поёрзала, устраиваясь поуютней. И снова поцелуй, уже настойчивей. Губы скользят по шее. Рука ложится на грудь. Мужчина начал раздевать девушку.

— Ты чего?

— Как чего? Я хочу тебя. Я уже давно тебя хочу.

— Нет!!!

— Почему?!

— Не хочу! Я не буду! Не надо!

Батыр не слушал её, стаскивая с неё джинсы.

— Машенька, тебе будет хорошо...

— Перестань! Не надо! — Машка уже ревела и отчаянно сопротивлялась, тащила на себя одежду, отталкивая его ногами.

— Слушай, не строй из себя целку! Ты же знала за чем ехала!

— Прекрати! Урод! Дебил! Придурок!

Дальше начался кошмар. Мужчина сгрёб обе руки в свою и заломил их ей за голову. Другой рукой он стаскивал с неё одежду. Свитер, лифчик, трусики — всё уже валялось на полу. Машка орала во весь голос, билась и извивалась, ревела от полной беспомощности. Батыр навалился сверху. Его руки и губы были везде. Он даже не целовал, он кусал её грудь, шею, губы.

— Расслабься! Тебе понравится!

— Нет! Сука! Тварь черножопая! Нет!

Между ног всё разрывается.

— Не-е-ет!

«Господи, как больно!» Машка уже не могла сопротивляться и просто лежала, сжавшись от ужаса, боли и отвращения. Перед глазами всё плыло. Между ногами, где рывками врезался Батыр, дёргало тупой болью. Он целовал её, а к горлу подкатывала тошнота. Слёзы катились из глаз и затекали в уши. «Это происходит со мной?»

Элька бежала к дороге, размазывая по щекам слёзы. Она спотыкалась, даже пару раз упала и снова бежала. «Да что же это? Как же теперь? Машка! Машка! Вернуться? Нет, бежать, бежать!» Она выбежала на дорогу, не зная, что делать дальше, пытаясь сообразить, в какой стороне город. Эльче повезло: первая же машина остановилась. За рулём сидел пожилой дядька.

— Помогите! Помогите! Там мою подругу насилуют! Пожалуйста!

— Садись.

— Помогите! Мне в милицию надо! Там дача...

— Какая милиция? — дядька затолкал Элю в машину. — Что ты им скажешь? На дачу сами попёрлись? Сами и виноваты! Шляетесь где попало! Не реви, поехали, отвезу тебя домой.

В машине Элька тихо скулила и пялилась в лобовое стекло, пытаясь избавиться от стоящей перед глазами картины: зарёванная Машка, распяленная под Батыром, смотрит на неё пустым взглядом — «Эля-а-а...»