Пророчество

Через пятнадцать минут, я подошёл к двери и глянул в смотровое стёклышко — пациентка, как безжизненная кукла сидела на стуле, широко распахнутыми, невидящими глазами уставившись в окно. Мужчина стоял у неё за спиной и бережно расчёсывал её блестящие, медового цвета, волосы. Длинный, мерцающий водопад мерно покачивался, в такт движению мужских рук и только мне эта мирная картина открывалась своим безобразным, душераздирающим нутром.

Десять минут спустя, я подкатил к палате каталку и посмотрел в окошечко — ни пациентки, ни её посетителя было не видно. Я быстро открыл дверь, захлопнул и замер на месте: мужчина стоял, прислонившись спиной к стене. Перед ним, на коленях стояла его жертва и сосала его член, качая волнами волос и не обращая внимания ни на что вокруг.

Мы посмотрели друг на друга — блондин нахмурился и стоял, раздражённо глядя на меня, а я, как опоённый, пялился на женские губы, движущиеся по его крепкому стволу. Наконец, он не выдержал. Запустив руку в медовые локоны, он взял бедняжку за затылок и оторвал от себя — член с влажным звуком выскользнул из её рта и покачнулся в пространстве.

— Чего уставился? Может, ты тоже хочешь? Не стесняйся! — со злой усмешкой произнёс он и показал глазами на свой член.

Время внутри меня остановилось — Лорелея подняла свои бездонно-синие, залитые слезами, глаза и с мольбой посмотрела на меня. Я неуверенно шагнул вперёд. Мужчина грубо оттолкнул её и сделал пригласительный жест. Я встал перед ним на колени, посмотрел на его чуть вздрагивающий член, на потёртую латунную пряжку со сдвоенной руной «зиг», а потом в его глаза и попросил:

— Пожалуйста, закрой глаза, я не могу... так...

Лицо его не выражало ни удивления, ни удовольствия. Он как-то устало вздохнул и закрыл глаза. Я вытащил инъекционный пистолет и вкатил ему лошадиную дозу Реланиума. Пистолет-то для подкожных инъекций, но пах парня был гладко выбрит и я попал ему аккурат в паховую вену, отлично выделявшуюся на его спортивном теле.

Закатив каталку в лифт, я стоял и не чувствовал никаких сомнений и никаких сожалений. Доехав до минус первого этажа, я вышел, катя за собой гремящую тележку и радовался удачному совпадению — весь персонал мертвецкой сейчас пьянствовал на именинах медсестёр-близнецов из приёмного отделения.

Протолкав каталку сквозь прозекторскую, я подвёл её к пустующей ячейке трупохранилища, открыл дверцу и втолкнул «поднос» в холодильник. Рука выпала из-под простыни и «Ролекс» звякнул об обшивку, сминая ледяные кристаллы.

То, что я узнал, вернувшись в отделение, заставило меня вернуться в морг — это было опасно, но ради НЕЁ, я был готов на что угодно. Я открыл холодильник, выволок на каталку остывший поднос и снял простынь. Холод, похоже, взбодрил мужика, он был в сознании и посмотел на меня тяжёлым и одновременно сочувствующим взглядом.

— Ты издевался над ней несколько лет — знаешь её вдоль и поперёк. Говори, садист грёбаный, где она может прятаться?

— Доктор, опомнись! В огне брода нет... Эта женщина — капкан... — хрипло ответил он.

— Не напрягайся, я тебе не верю!

— Слушай... Сними с меня рубашку... Моя спина тебе не станет врать...

Что меня дёрнуло, не знаю, но я послушно расстегнул и приспустил его сорочку... Я просто онемел и вытаращил глаза на его изуродованную спину: там не было живого места. Нет, это не был мягкий кожаный ремень. Это был КНУТ. Распоротая кожа местами разошлась и зажила ужасными рубцами. Меня подташнивало, я представил, сколько раз Сергей терял сознание терпя побои.

— Ты будешь следующим... — прошептал он и затих.

Дверь уже ехала и на излёте в лифт заскочил мой приятель — кардиолог, консультант травматологии, откуда поступила Лорелея.

— Эй, что с тобой? На тебе лица нет!

Я рассказал.

— Чё, правда что ль, сбежала? У вас же там тюрьма! — Ден засмеялся — Слышь, я чую, она «дала» не только мне — всем вашим санитарам тоже: ей кто-то, как и я, помог...

— Ты... В чём ты ей помог? — я враз охрип и вспомнил странный взгляд рыжеволосого медбрата.

— Да, ерунда... — Денис помялся — Хрен знает, для чего, но ей понадобился мой диагноз, что, типа, у неё проблемы с сердцем. Она здорова, как корова... Я подменил бумаги — взял кардиограмму одной бабки — мне не трудно, зато эта фея меня так охуительно поблагодарила, что при одном воспоминании встаёт...

Денис ушёл в открывшиеся двери и я остался в одиночестве. Лифт тронулся, я сполз по стенке и в отчаянии закрыл лицо руками.

Через неделю, пророчество Сергея для меня сбылось.