Проснись и пой!

- Хуля, бля, узнавать! Я что - маленький?

- Судя по степени сексуальной озабоченности, по готовности к сексу и по размеру писюна, ты очень даже не маленький! А поэтому... мало ли что ты мог ночью в пьяном виде натворить! - хмыкнул Андрей. - Ты в общаге вон какой буйный был... может, мы ко мне мы пришли - и ты меня изнасиловал до потери сознания... всякое в жизни бывает! Вот и позвонит Игорь, чтоб узнать, как ты вёл себя, что делал...

- Бля! Это ты меня изнасиловал... - засмеялся Никита, сдавливая ладонями Андреевы ягодицы.

- Неправда, Никита! Всё у нас было исключительно добровольно, и даже не просто добровольно, а при полном взаимном желании... это я тебе говорю совершенно ответственно! Так вот: может ли парень, не будучи голубым...

- Как я... - вставил Никита.

- Как ты... - эхом повторил Андрей, и в голове Андрея неожиданно мелькнули чьи-то слова: "блажен, кто верует, тепло ему на свете...", но Андрей, мысленно хмыкнув, не стал произносить эти вслух, - так вот: можешь ли ты, не будучи голубым, кайфовать полноценно и самодостаточно не с девчонкой, а с парнем... к примеру, со мной - вот как сейчас, когда ты не пьян, то есть в здравом уме и при полной памяти. Ответ: можешь. Можешь так же, как может это любой другой пацан, или парень, или мужчина... и многие, очень многие, не будучи голубыми, имеют кайф в таком - в однополом - формате, тем самым обогащая свои сексуальный мир... потому что, Никита, у каждого человека свой персональный сексуальный мир. Как нет в мире двух персональных компьютеров с совершенно одинаковой конфигурацией, точно так же нет в мире двух одинаковых людей с абсолютно одинаковыми сексуальными установками. Можно, установив на компьютер операционную систему, никакими программами больше не пользоваться. А можно, установив операционную систему, установить ещё кучу программ, делающих твоё общение с компом куда более глубоким и интересным... согласись, что второй вариант намного интереснее первого! И - точно так же в сексе... человек изначально андрогинен, или бисексуален, то есть от природы предрасположен к сексу как с полом противоположным, так и с полом собственным - это, Никита, на сегодняшний день уже аксиома, и об этом узнать-прочитать ты можешь в любой современной книжке, посвященной сексу... то есть, это, Никита, не вопрос - сегодня знание-понимание этого так же элементарно, как знание о том, что дважды два - четыре. Другое дело, кто, трахаясь в однополом формате, является голубым, а кто, точно так же кайфуя, голубым не является... потому что не каждого, кто трахается с парнем и получает от этого удовольствие, может называться голубым; лишь люди не очень умные по причине отсутствия элементарных знаний в области секса или люди очень лукавые, разъезжающие на джипах, могут говорить и утверждать, что стоит тебе раз перепихнуться, да ещё в роли дающего при сексе анальном или в роли берущего при сексе оральном, и всё - ты уже голубой... отнюдь! Ничего не "всё", потому что "трахаться парню с парнем, получая от этого взаимное удовольствие" и "быть голубым" - вещи, не всегда совпадающие. Парень может имеет такой опыт эпизодически или даже в течение длительного времени, но он не становится от этого голубым - не превращается в голубого...

- Блин, ну и как узнать, кто голубой, а кто просто... ну, то есть, просто кайфует - как это можно узнать? - произнёс Никита, вопрошающе глядя Андрею в глаза.

- Про кого узнать - про себя или про другого? - улыбнулся Андрей.

- Ну, про другого... как узнать, голубой он или нет?

- В принципе, никак, - отозвался Андрей. - Никак ты этого не узнаешь, если только этот другой сам о себе не заявит, что он голубой.

- А про себя... как узнать про себя, если, как ты мне сейчас говоришь, голубизну определяет не секс - не однополый секс? Ну, то есть... получается, что я трахаюсь - и при этом я не знаю, голубой я или нет?

- А сам себя ты сможешь назвать геем лишь в том случае, если ты будешь предпочитать голубые контакты контактам с девчонками, если будешь обращаться к партнеру мужского пола даже тогда, когда будешь окружен девчонками или женщинами, готовыми тебе отдаться... дело, Никита, не в самом сексе, а в том, какому сексу ты отдаёшь предпочтение... только и всего! Вот скажем, ты... ты что - отдаёшь предпочтение голубому сексу?

- Нет... какое, бля, предпочтение, если я сейчас вообще... вообще впервые это делаю! Нет у меня такого предпочтения... всё правильно! - проговорил Никита, и лицо его расплылось в улыбке. - Я же сказал тебе, что я не голубой... просто, бля, кайф - и всё!

- Ну, слава богу! - не удержавшись, съязвил Андрей. - А то я уж стал беспокоиться...

- Хуля, бля, беспокоиться! Андрюха, а ты сам... ты сказал мне, что ты не знаешь, голубой ты или нет. Это потому, что не знаешь, кому отдать предпочтение?

- Ну-да, потому, что не знаю, - чуть помедлив, отозвался Андрей... лёжа под Андреем, Никита едва ли не впервые за всё это утро назвал Андрея по имени - назвал Андрюхой, и Андрей тут же подумал, что это... это - хороший знак! - И ещё, Никита... ещё потому, что этого я не сказал себе сам - не сказал сам себе, что я голубой. Это самое главное - сказать самому себе... Впрочем, Никита, всё это фигня! Все эти разговоры... - Андрей приблизил лицо к лицу Никиты, но не всосался в Никитины губы, как это делал до этого, а, скользнув горячими губами по Никитиной щеке, вжал губы в Никитину шею, одновременно с этим стискивая, сладострастно сжимая ягодицы - вжимая свой член в член парня. - Все эти разговоры, Никита, для тех, кто склонен к рефлексии - у кого комплексы... у кого - тараканы в голове... а ты парень умный - без тараканов... парень из города Незалупинска! Впрочем, нет... - Андрей, оторвав губы от шеи Никиты, приподнял голову, глядя Никите в глаза, - город твой нужно переименовать... город, где живёт классный парень с именем Никита... парень типа тебя... - засмеялся Андрей, - короче, такой город будет называться... как, Никита, будет называться такой город? Город, в котором живёт - вопреки гопоте и попу на джипе - обалденный парень с именем Никита...

- Хуй его знает! Ты, бля, как только сегодня город мой не называл! - отозвался Никита, глядя на Андрея смеющимися глазами.

- Никита, не матерись! А то я, когда мы встанем, не дам тебе завтрак...

- Я не матерюсь - я так разговариваю, - рассмеялся Никита.

- И дома ты так разговариваешь?

- Хуля, бля, дома! С друзьями я так разговариваю - с пацанами, - отозвался Никита, удивляясь, как Андрей может не понимать, где материться можно, а где нельзя

- С друзьями - с пацанами, - повторил Андрей, словно желая этим повторением впечатать в сознание Никиты слова, им же сказанные. - Если с друзьями, то ладно... это может служить тебе оправданием, Никита... Никита из города Обалденска...

Андрей, медленно наклонившись - приблизив лицо к лицу Никиты, снова обхватил губами губы Никиты, жарко и жадно вобрал их в рот, до сладостной боли всосал губы Никиты в губы свои - и тут же, выпустив их изо рта, скользнул губами по Никитиному подбородку, по шее, по ключицам... приподнимаясь - пятясь задом, Андрей поочерёдно тронул губами набухшие Никитины соски... и медленно, с нескрываемым наслаждением заскользил губами по плоскому мальчишескому животу, устремляясь дальше - ниже... ниже... да и как могло быть иначе? Хотя... как знать! Всё ведь могло бы быть и иначе, если б Никитины представления о сексе оказались бы извращенными, замутнёнными агрессивным невежеством - если б Никитины представления о сексе оказались бы перевёрнутыми с ног на голову... не оказались!

...Телефон зазвонил, пропел мелодией совершенно неожиданно, и они оба - и Андрей, и Никита - невольно вздрогнули, напрочь забыв, что за пределами комнаты, где они были, есть совершенно другой мир, - телефон Андрея зазвонил в тот момент, когда Андрей, только-только сев на лежащего на спине Никиту - до основания вобрав в себя, поглотив анусом Никитин член, начал, приноравливаясь к сладостной боли, делать плавные качки вверх-вниз... Они уже кончили друг другу в рот, сделав это почти одновременно - лёжа валетом, лаская друг другу возбуждающе сочные попки; они уже кончили, поочерёдно разрядившись, друг другу в зад, или, как прокомментировал довольный Никита, "поебались нехило в попец"; они уже побывали в ванной, где Андрей под струями тёплой воды со смехом показывал Никите, как пьяный Никита за него, за Андрея, держался, чтоб не упасть, и Никита, смеясь в ответ, искренне удивлялся степени своего вчерашнего опьянения, при этом они снова, как ночью, стоя под струями воды, сосались в губы и, поочерёдно опускаясь на корточки, поочерёдно сосали один у другого члены; они уже, сидя на кухне в накрученных на бёдра полотенцах, наскоро перекусили - жадно и весело съели по несколько бутербродов, запивая их душистым, обжигающе горячим чаем, потому что Никита от пива, предложенного Андреем, категорически отказался, а Андрей пить пиво не стал, планируя после обеда поездить по магазинам - купить себе джинсы... словом, они уже сделали всё, что можно было сделать для первого раза, будучи в здравом уме и при ясной памяти, - Никита "ночной" и Никита "дневной" слились в одного Никиту, классного шестнадцатилетнего парня, и вот они снова были в постели, и снова были возбуждены, как бывают возбуждены молодые любовники, чья страсть, возникая вновь и вновь, никак не может достичь своего утоления-дна, и Андрей, оседлав опрокинутого на спину Никиту, плавно и медленно, преодолевая боль, сел растянувшимся анусом на колом торчащий Никитин член, и уже, глядя Никите в глаза, стал плавно и медленно раскачиваться, такой комбинацией-конфигурацией практически напрочь уничтожив понимание, кто "активный", а кто "пассивный" - кто кого трахает, тем самым и себя, и Никиту приближая к ощущению андрогинности, и... в этот момент зазвонил телефон, - вздрогнув от неожиданности - глядя Никите в глаза, в которых мгновенно вспыхнуло недоумение, Андрей потянулся за телефоном; телефон лежал там, где всегда лежал у Андрея ночью - в головах, в небольшой расщелине за матрасом.

- Игорь звонит... - проговорил Андрей, глядя на монитор телефона - не слезая с Никитиного члена.