- А что ты делаешь со мной?
Он онемел и еле выговорил:
- Я раздеваю тебя и беру.
- Как?
Хорошо, что он не был в оцепенении. Ей бы не понравилась его нерешительность.
- Я беру тебя везде.
- А где сначала?
- Сначала в рот.
- Уже голую?
- Да.
- У тебя часто берут в рот?
- Вообще никогда.
- А я, значит, беру?
- Да.
Наконец, она сделала, что хотела. Ноги его давно были раздвинуты, и легко было протиснуть ладошку между ними. Она трогала его и смотрела ему в глаза. Прильнула к нему.
- Хорошая моя. Наташка. Голенькая моя. Любимая моя.
- Иди ко мне. Иди ко мне, мой хороший, - она чувствовала прилив нежности, поцеловала его и почувствовала, как его уверенные пальцы уже теребят ее клитор. Он положил ее на диван, одной рукой ласкал ее между ног, а другой рукой пытался снять трусы.
- Иди я помогу тебе. Она спустила с него брюки, сняла свитер, и только когда он остался в трусиках, начала гладить его пенис, чувствовала, какой он твердый, широкий и не очень длинный. Запустила руку в трусики и взяла его в ладонь.
Запах чистого белья и дезодоранта удовлетворил ее.
- Так куда ты берешь меня сначала?
- В рот.
- Ты что- нибудь говоришь мне?
- Да.
- Что?
Он молчал.