Рабыня. Часть 3

Девчонки, оценив мой поступок, одобрительно заулыбались. Я, красная как рак, смущённо выпрямилась. Преданно взглянула в сузившиеся от желания похотливые глазки Кристины, нетерпеливо ожидая дальнейших приказаний.

— Пошли, — коротко бросила девочка, и я безоговорочно поплелась следом за ними, зная, что впереди меня ждут изощрённые пытки, издевательства и унижения. Но мне только этого было и надо, и я ждала их с вожделением, сгорая от острого полового желания.

Девчонки привели меня на какую-то дачу, постучали в металлическую калитку. Открыла невысокая, прекрасно сложенная, одетая в один купальник, девушка. По виду, чуть постарше моих спутниц. У ног её крутился огромный коричневый дог. Я тут же подумала, что Кристина, вероятно, говорила об этой собаке, когда грозилась, что я буду сосать у неё... При одной мысли о минете кобелю, голова у меня закружилась и я поплыла, как будто выпила водки. Мне страшно захотелось пососать его член, а он чтобы после трахнул меня раком. Не знаю, почему я стала такой развратной? Раньше я за собой таких желаний не замечала.

Подружки и я с ними прошли на дачный участок. При этом Кристина меня не познакомила с хозяйкой, что было, впрочем, вполне естественно: я ведь была только её верной рабыней, обыкновенной вещью, а с вещью и обращаются соответственно.

Девчонки уселись в густо увитой виноградом беседке. Дог, обнюхав незваных гостей, в том числе и меня, преданно уселся у ног своей маленькой госпожи. Я, не решаясь присесть на лавочку, покорно застыла возле Кристины. Подружки достали тонкие белые сигаретки и закурили. Кристина обратилась ко мне:

— Сучка, подойди ближе, стань на колени и раскрой пошире рот — будешь моей пепельницей.

Я невольно вздрогнула от услышанного, но не подала вида, что шокирована. Покорно опустилась на колени, не смущаясь присутствием посторонней, незнакомой девушки, подползла на четвереньках к Кристине, раззявила рот. Моя безжалостная доминантша сбила мне в рот пепел и сплюнула горькую табачную слюну. Горячий пепел несильно ожёг язык, но его тут же затушил плевок. Я, стерпев, слегка сморщилась. Тут же проглотила всё, что было у меня во рту.

Натали самодовольно заржала, потянулась сигаретой к моему раскрытому рту, сбила ногтем кривой столбик пепла и тоже сплюнула. Я проглотила и её слюну.

Кристина обратилась к хозяйке дачи:

— Вика, это моя новая рабыня и пиздолизка. Она делает всё, что я захочу. Это маханша опущенной пидораски Ольки, которую перетрахало уже полшколы. Девочки на уроках загоняют её под последнюю парту, и она весь урок лижет кому-нибудь пизду. На перемене кто-нибудь запирается с ней в кабинке сортира, срёт в унитаз, а Олька вылизывает своим языком её грязную жопу. Маханша у неё такая же блядь, старше меня в два раза, но я её постоянно бью по чему попало, наказываю за любую провинность, даю полизать свою киску и попку, а ей всё это безумно нравится. Она любит меня, как комнатная собачонка, и кончает, как сучка, когда я позволяю ей меня полизать. Ты можешь тоже издеваться над ней, как только захочешь, ради меня она всё вытерпит... Правда, животное? — обратилась Кристина ко мне.

— Правда, милая, — покорно кивнула я головой, с нетерпением ожидая, что будет дальше.

Хозяйка дачи, Вика, внимательно посмотрела мне в глаза и приказала:

— Разденьтесь.

Я тут же вскочила с колен, сбросила на лавочку пиджачок. Кристина брезгливо спихнула его на пол. Я поняла и, сняв юбку, бросила её туда же. Трусиков и колготок на мне не было. Я сняла кофточку, которую швырнула на остальные вещи, и вновь, голая, упала на колени.

Вика потрепала кобеля за холку:

— Иди к ней, Нарцисс. Это — сучка, и она твоя.

Нарцисс продолжал безучастно сидеть возле хозяйки, вывалив большой красный язык и пуская слюни.

— Поцелуйте его в губы, — приказала мне Вика.

Я, на коленях подползла к кобелю, зажмурила от страха глаза, чтобы не видеть его огромных белых клыков в широко разинутой пасти, и коснулась губами собачьего языка. Нарцисс тут же стал облизывать мне лицо. Я высунула свой язык ему на встречу и тоже пыталась лизать его морду. В минуту вся физиономия моя стала влажной и липкой от приторной собачьей слюны. Я с упоением целовала кобеля во что придётся: в губы, нос, мокрый скользкий и горячий язык. Я знала, что это только начало и не ошиблась в своих ожиданиях.

— В мордочку хватит, поцелуйте его член, — придумала мне новое испытание Вика.

Я заползла под брюхо Нарцисса и стала с вожделением целовать его довольно крупный, затянутый тёмно-коричневой кожей, отросток. Пальчиками немного оттянула кожу вниз, обнажая красную головку, припала к ней ртом. Стала сосать и облизывать член кобеля губами. Изо рта моего потекло тонкими струйками, промежность моментально повлажнела. Мне захотелось трахаться с кобелём, как с мужчиной, и я с ещё большим неистовством и воодушевлением принялась за его член. Он полностью выскользнул из кожи, встал торчком, затвердел и налился горячей кровью. Толстый как палка, он дрожал и вибрировал у меня во рту, тёк чем-то противным и приторным до тошноты. Я давилась членом кобеля, когда он доставал до самого горла, кашляла, заливалась потоками тягучей слюны. При этом с наслаждением постанывала, похотливо вертела большой, белой, оттопыренной жопой, причмокивала губами и делала быстрые сосательные движения.

Девчонки как завороженные молча смотрели на эту необычную, невиданную ими раньше картину отсоса женщиной собачьего хуя. Распаляясь всё больше и больше, я сосала как заведённая, доводя кобеля до высшей сладостной точки. Он не стоял на месте, двигался туда сюда, вертел хвостом, от удовольствия. Положив передние мощные лапы на мою широкую голую спину, подавал членом и низом живота глубже в мой рот, пытаясь трахать меня, как сучку. При этом влагалище собаки ему заменял мой рот. Он был уже полон от моей слюны и его выделений. Я стонала всё громче и громче, испытывая непередаваемый словами кайф. Я буквально улетала и ничего не соображала, что творится вокруг. Перед глазами всё плыло, на них была какая-то расплывчатая пелена. Я видела только гладкий, розоватый них живота Нарцисса и выскакивающий у меня изо рта его красный, бугристый член.

Неожиданно кобель задёргался ещё сильнее, весь задрожал, член его у меня во рту напрягся и вдруг с силой выстрелил мощной струёй горячей, горькой на вкус спермы. Я чуть не захлебнулась ею, но, побоявшись, что девчонки меня побьют, старалась глотать всё, что выплёскивалось из члена собаки.

Наблюдавшие за этим подружки одобрительно захлопали в ладоши. Им, видимо, тоже захотелось интима, и Кристина, подняв подол своего короткого платьица, поманила меня к себе. Я, с лицом, залитым собачьей спермой, безропотно подползла на сбитых о камни коленях к своей госпоже, поняв, что она хочет. Кристина оттянула в сторону лоскуток своих малюсеньких, блядских трусишек, и я, мыча от сильного возбуждения, мотая головой, стала вылизывать её клитор и влагалище. При этом моя госпожа вначале тихо постанывала, потом, войдя в раж и возбудившись, начала кричать и с силой, больно хлестать меня ладонями по щекам. Она, видимо, таким образом выплёскивала свою бурную, не растраченную и не находящую выхода, сексуальную энергию.

Быстро и умело доведя Кристину до острого, сладостного оргазма, я переключилась на Натали. Она встала с лавочки, стянула свои узкие, плотно облегающие бёдра, джинсы вместе с красными шёлковыми трусиками, нагнулась раком. Я страстно припала ртом к её влагалищу, не забывая и про анальную дырочку. Во рту у меня, к приторному вкусу собачьей спермы, добавились специфические ароматы девичьих интимных выделений и, ни с чем не сравнимый, терпкий и тошнотворный, вызывающий рвотные позывы, вкус человеческих фекалий. Вероятно, Натали недавно ходила в туалет по большому. Доведя и её до высшего наслаждения, сама я всё ещё не кончила, хоть промежность моя горела от возбуждения, была мокрой и липкой, а я вся конвульсивно содрогалась от похотливой страсти. Испытав бурный, сумасшедший оргазм от моего умелого язычка, наглая и злая, безжалостная девчонка, вместо благодарности за доставленное удовольствие, повернулась ко мне и, так же как Кристина, отвесила несколько хлёстких тяжёлых пощёчин. Так что я аж невольно вскрикнула от боли, прикрыв руками лицо.