Рассвет в большом городе

Когда надоело пребывать в дачном поселке, вернее сказать, это был не то, чтобы дачный поселок, но все-таки тут не было небоскребов и огромных дорог, по которым соскучились мотоциклисты. Поэтому сравнительно скоро они сели за рули, - ну, Линда на заднее сиденье мотоцикла Бобби, и поехали в свою респектабельную шестикомнатную квартиру на крыше 25-этажного дома. Мэги, однако, и не думала оставаться. Она отчалила туда же на первом автобусе со своим сыном, Долорес и братом гомосексуалистом (он подъехал позже и постоянно приставал то к Бобби, то к Пейджу, но бегал от Гэли, которой нравились сексуальные меньшинства).

Она нахально заявилась к ним в квартиру, заявив, что они не переломятся, если выделят ей одну комнату. (Сама она, будучи провинциальной аристократкой, хотела пожить в большом городе). Тут она впервые стала похожа на Барту, по жизни тянущуюся к этому же. Ну, ребята были незлобные и позволили ей остаться. Хотя Гэли предлагала спокойно без шума и пыли избавиться от обузы - ей действительно ничего не стоило вытолкать Мэги за дверь.

Долорес опять приобрела нормальную жизнь. Но это длилось до того момента, пока Барса не сбежала из психбольницы...

Воскрешение

7

Отдаляясь от мира, я иду прямо в ад

По дороге прямой - по дороге назад

Она прекрасно понимала, что если не сделает этого, то ей уже никогда отсюда не выйти, и тут подвернулся счастливый случай.

Раз в год в лечебнице для душевнобольных делали перепись, отмечая, кто поступил, кто выбыл. А ночью больным подавались лекарства. Но все остальное время, за исключением трапезы и прогулки, они были прикованы к кровати на замки. Во время одной из прогулок, Барта заметила, как у одной из медсестер слетела булавка с молнии юбки. Она стояла как в тумане, молясь, чтобы та не обернулась. И медсестра ничего не заметила! Барта знала, что из окна за ними наблюдали врачи, поэтому, прикидываясь ненормальной, она села на колени, дергано качая головой и делая вид, что чешет между пальцами ног. Она подобрала булавку и зацепила ее за грубую кожу ног, - было, конечно, больно, но самое трудное - это шагать так, чтобы булавка не слетела. Как только она это сделала, к Барте тут же подбежал один их охранников, проверяя руки и интересуясь, чем она тут занималась. Та ничего не ответила, и охранник отстал от нее.

И вот в ночь переписи она, с трудом вскрыв булавкой замки, которыми сковывались ремни, встала около двери, ожидая медсестру. Все шло на редкость просто, и Барте даже показалось, что во всем это есть какой-то подвох.

Вдруг дверь ее палаты приоткрылась, и в комнату вкатился сначала столик на колесах с лекарствами на нем, затем показалась хрупкая девушка, везущая его. Она только хотела вскрикнуть, как Барта с шумом налетела на нее, зажав рукой рот и опустив на пол, заставила выпить все таблетки, которые та приготовила для нее.... Через некоторое время, связанная медсестра заснула с кляпом во рту. Барта забрала у нее ключи и, перерядившись в ее одежду на всякий случай, вышла из комнаты, закрыв дверь на ключ. Она уже имела представление, где находится главный кабинет. Журнал со списком больных и справка о переписи должны были быть там. Где же им еще быть? Она спустилась по лестнице и завернула за угол в тонком коридоре, чувствуя, как жужжат лампочки на потолке. Барта шла, шла и вдруг очутилась в тупике. Только не это. Но она не растерялась и пошла обратно, проклиная архитектора этого зловещего здания. И вот, спасение - кабинет главного врача прямо перед ней собственной персоны! Оглянувшись по сторонам, Барта принялась тянуть ручку двери, но та, как назло, оказалась запертой. Тогда женщина начала шарить в связке ключей в поискахподходящего. Наконец, последний ключ подошел, и Барта вошла в кабинет. Подбежав к столу, она принялась рыться в стопке разных бумаг и, найдя нужную, зачеркнула свое имя и написала дату "отбытия". Закончив с бумагами, Барта вышла, закрыв дверь; теперь оставалось только добраться до выхода так, чтобы никто ее не заметил, и пройти через охрану. Хотя, так как она была в халате медсестры, это не было большой проблемой. Вот только если ее помнит тот охранник, который схватил ее сегодня в парке, подбирающую булавку...

Наконец, Барта нашла спасительную дверь, и тут ее окликнул женский голос. Не поворачиваясь, беглянка натянула как можно больше чепчик на лицо и повернулась. Говорящая оказалась администратором.

- Ты куда?

Секунду подумав, Барта ответила...

- Так у меня же смена кончилась.

- Да? - администратор посмотрела на часы.

- Но ведь сейчас только два часа! А вторая смена кончается в два тридцать пять.

На этот раз, спасти Барту могли только ее навыки актрисы; в конце концов, это же ее профессия - быть другим человеком.

Она подошла к администратору, прочитав сперва надпись на значке, прикрепленном на груди, и сказала "как женщина женщине"...

- Понимаете, мне очень, очень нужно уйти. Пожалуйста, не выдавайте меня. Дело в том, что сейчас я звонила своему мужу домой, и никто не взял трубку. Я перезвонила, но опять никого нет. А недавно я начала его подозревать в измене... - Барта жалостливо посмотрела на нее.

- Ааа... - Администратор, казалось, подобрела, понимая и сочувствуя.

- Я уже закончила обход всех больных. Если я сейчас все выясню, я могу потом...

- А, ну ладно. Так и быть. Идите, я ничего никому не скажу. - Та улыбнулась, подмигнув "медсестре".

Поблагодарив ее, Барта обычной походкой вышла из здания, пройдя охрану без препятствий.

В то время все происходило как обычно. Гэли бесилась под тяжелую музыку, седлая Пейджа и одновременно говоря по телефону.