Ну а вчера… вчера я сидела и молчала, пока Дэниел помахивал передо мной листочком с суммой неустойки, которую снимут с нашего счета, если мы пошлем всех нахер сейчас. У нас даже не хватит денег, чтобы покрыть все.
Идиоты. А мы-то думали, что богаты.
Ну, ничего, ради этого я подожду каких-то два разнесчастных года. А потом покажу вам всем средний палец, уроды поганые!
Ночью Дэниел и компания поехали в редакции газет, чтобы выкупить все фотографии, которые папарацци успели нащелкать. А сегодня я видела, как Дэниел с облегчением вздохнул, проходя мимо газетного прилавка. Сенсаций типа «Кира Штейнберг лизалась в клубе с лесбиянкой» не было.
Георг успокаивал меня всю ночь.
Я плакала, уткнувшись ему в шею. Плакала, как маленькая девочка. Он гладил мои волосы, целовал их, шептал, что не бросит меня. А сегодня снова где-то развлекается. Ладно, пусть. Почему я должна мешать ему жить своими истериками?
Нет, надо улыбнуться. Я же Кира Штейнберг! Я не должна плакать.
Но иногда все-таки кажется, что я так и останусь девственницей на всю жизнь из-за этого Кайзера.
__________________
14.04.07
Георг сегодня приходил ко мне и попросил показать ему Киру. Как он узнал про камеры? Наверное, я не выключил монитор в прошлый раз, когда он был здесь. Я не смог отказать Георгу : таким несчастным и одиноким он казался.
Я подошел к столу и включил монитор. Переключившись на комнату Киры, я дал изображение крупнее и отступил в сторону, чтобы Георг смог хорошо рассмотреть сестру.
Кира лежала на спине и смотрела вверх. Её лицо ничего не выражало. Если бы не легкие колебания грудной клетки, можно было подумать, что Кира мертва. Впрочем, живой её тоже вряд ли можно было назвать.
Георг смотрел на свою сестру с такой тоской, с таким жалостливым выражением лица, что я не выдержал: подошел к мальчику и приобнял его за плечи.
- Держись, Георг, - сказал я ласково. – Мы её вытащим.
Где бы ни витала сейчас Кира, видно было, что грезы причиняют ей боль. Казалось, на этом идеально красивом лице не осталось ничего живого, ничего, что могло бы хотеть вернуться обратно. Никаких чувств, кроме боли и страдания. И, когда Георг смотрел на сестру, его лицо на мгновение отразило то же самое выражение. Словноон тоже хотел улететь. Вместе с Кирой, туда, в её мечту.
- Можно мне… гитару? – спросил Георг как-то неуверенно.
Я колебался. С одной стороны, не думаю, что творчество может повредить Георгу, с другой – я волновался за Киру. Неизвестно, как она отреагирует, если её брат начнет играть. В том, что у этой парочки существует какая-то внутренняя, совершенно феноменальная связь, я не сомневался.
- Я подумаю, Георг, - пообещал я абсолютно серьезно. - Я подумаю.
Мне их жалко. Правда, очень-очень жалко.
И Георга жаль, хоть он и явная жертва бурно развившейся шизофрении Киры, и саму Киру тоже жаль… просто по-человечески.
__________________
Дневник Киры.
4-е апреля 2006 года.
Как это все-таки приятно: приехать домой в отпуск. Тут мы с Георгом чувствуем себя свободнее. Здесь, конечно, фанатов тоже хватает, но все же и друзья наши есть. Наша старая комната, наша двухъярусная кровать и игрушки. Как же я по всему этому скучала!
Видео
Рассказы