— Хороша... — он заставил меня облизать пальцы. Потом положил меня на стол боком...
— Не дёргайся и оставайся на месте. Иначе будешь наказана.
Через пять минут он вернулся со скотчем и прищёпками. Мужчина заклеил мне скотчем рот и, довольно ухмыляясь, надел прищепки на соски.
Он снова вошёл в меня и начал агрессивно насиловать, держа за волосы. Каждое движение приносило боль в груди, но я не могла даже попросить прекратить это или закричать.
Иногда он останавливался, ласково целовал меня в шею, шептал что-то нежное на ухо, но это было обманом — в следующее мгновение он хватал меня за волосы и грубо насиловал, причиняя боль...
Когда он кончил, то снял с замученной груди прищепки и долго ее гладил, почти нежно... Он перевернул меня на спину, оставив на столе и снова связав руки. Мужчина вновь мучил меня, издеваясь, капая воском на кожу, слушая мои короткие стоны, заглушаемые заклеенным ртом.
Довольно скоро он возбудился вновь и вошёл в меня, лежащую на столе. Я, привыкнув к грубости, была поражена тем, что на этот раз движения были спокойны, поцелуи — нежные, а руки — ласковые. Я выгибалась ему навстречу, жаждая большего, металась по столу, под его руками, ласкающими меня...
... Фейерверк эмоций захлестнул нас одновременно, с такой силой, что я почти потеряла сознание, но запомнила его слова:
— Ты — прекраснейший подарок судьбы, сучка...