Романтика похоти.

- Я была удивлена и задавалась вопросом, как это могло так получиться? И при этом подвигав своей рукой, почувствовала, что у вас там внизу заколыхалось и ваше тело толкнулось вперёд, благодаря чему мой палец легко проник внутрь. Это ещё более удивило меня, ведь я часто пробовала, смогут ли мои пальцы войти в мою собственную, но было так больно, что я поняла - это невозможно, - и бросила. А вот теперь я нахожу такую, куда довольно легко проскальзывают все мои пальцы аж до последней фаланги! Внутри что-то двигается, а тело ваше подбрасывается явно от удовольствия. Продолжая же свои движения, я наткнулась на твёрдое тельце в верхней части, и взяла его пальцами, чтобы пощупать эту странную вещь, и при этом вы проснулись. А остальное вы знаете, дорогая тётушка. Я ужасно рада, что дала вам такое большое удовольствие.

- Дорогая, дорогая девочка! - ответила ей тётя. - Я буду любить тебя ещё более нежно, чем прежде! Да, наверно, и ты в состоянии получить столь беспредельное удовольствие. Я давно желала приобщить тебя к тайнам женственности, но думала, что ты слишком юна, чтобы суметь держать в секрете такую близость, если мы позволим себе такое.

Часто, пользуясь твоим сном, я обнажала тебя и любовалась тобой и, очарованная выставленными передо мною прелестями, касалась их, прижималась к ним с необыкновенным сладострастием и даже пользовалась твоей рукой, пока ты пребывала в глубоком сне, чтобы возбудить себя до неимоверной степени. А вчера вечером я так беспредельно наслаждалась тобой, целуя твои прекрасные, едва различимые, но подающие надежды прелести, что, должно быть, подсознательно погрузилась в сон с рукой, всё ещё прижимающей твою к моему секретному талисману. Но теперь я должна приобщить тебя к тем же самым радостям, причём более изящным способом.

Тут она просит:

- Пожалуйста, скинь с себя сорочку! А я сама сделаю то же самое.

И они принимаются это делать, а моя мать воспользовалась возможностью, чтобы заставить Эллен всячески позировать перед нею, восхищаясь и целуя её в течение всего этого времени. Та делала то же самое с ней.

- И могу заверить тебя, дорогой Гарри, - признаётся мне Эллен, - что твоя мать сложена намного лучше, чем я, как в верху, в груди, так и внизу. И с такими крепкими бёдрами и ногами! А как о совершенна её штука, с выпяченными губами и с такими шелковистыми завитками вокруг неё! Я чувствую, как ты сейчас проводишь своими пальцами по моим завиткам; но, хотя они и побольше, чем были тогда, когда ты ласкалих в последний раз, это - ничто по сравнению с тем, что у дорогой тётушки. Так как она очень возбудила меня и точно также очевидно себя, то выразила пожелание, чтобы я легла поперёк кровати на спину, оставив колени на краю, чтобы позволить ногам опуститься вниз. И тогда, поместив перед собой скамеечку для ног, становится на неё коленями, сразу же трогает и ласкает меня там внизу, приклеивает свои губы туда и, пососав какое-то время, принимается играть языком с тем предметом, что ты только что так очаровательно отполировал. Как же изящно она меня вылизывала! И вскоре заставила замереть в экстазе восхищения. И продолжала высасывать это ещё какое-то время после, пока я лежала в вялом состоянии удовлетворения. Когда, наконец, она поднялась, то бросилась на кровать, и наши два голых тела слились в тесные объятия любви. На её губах была влажность, которая вытекла из меня, её специфический аромат меня одурманивал, и я не смогла удержаться от слизывания сливочного сока с её губ.

А потом между ними происходит такой диалог:

- О, моя любимая тётя! - закричала Эллен. - Вы подарили мне райское блаженство, и я должна попробовать сделать как можно больше и для вас!

- Моя любимая Эллен, ну как же мне не обожать тебя?! Как же я теперь сожалею, что раньше не прониклась к тебе доверием?! И почему я сразу же не поняла, что могу делать это в абсолютной безопасности? Да, моя любимая, тебе следует на деле попробовать, и я проинструктирую тебя, раз у нас такой прогресс, как получить наибольшее наслаждение от наших чувственных и сладострастных забав и развлечений. Причём без риска навлечь на себя какие-либо неприятности в виде фатальных результатов, являющихся последствием связи с людьми противоположного пола, которые используют нас только для своей собственной чувственной забавы и оставляют в тот самый момент, когда мы больше всего нуждаемся в утешении и лелеянии.

И моя мать, снова нежно обняв Эллен, торопится занять ту же самую позицию, в которой ранее лежала та. А ей не остаётся ничего другого, как точно также преклонить на подушке колени. Но прежде, чем продолжить дело, ими начатое, моя кузина, по собственному её признанию, не смогла удержаться от того, чтобы не выдержать паузу и пристально и с восхищением не взглянуть на природные прелести своей тёти.

- О! дорогой Гарри, ты не можешь вообразить красоту этой части своей мамы! Её живот чистейшей белизны, гладкий и плотный, тучный, - в общем великолепный. Ниже складки начинается большое, пышное возвышение, видимое сквозь густые белокурые шелковистые завитки, что так здорово украшает его. Затем сильно закруглённые ложбины меж бёдер и великолепно вздувшиеся губы, роскошно и соблазнительно проглядывающие сквозь необыкновенно густую волосатость, простирающуюся и дальше, между большими округлостями, что выступают сзади. В верхней части губ, где они образуют глубокий зазубренный полукруг, я могу различить выступающий тугой объект, довольно длинный и более толстый, чем мой большой палец.

Теперь-то я знаю, что это - центр изящной радости. Твоя мать со временем приучила мне называть его клитором, говоря, что, хотя такой, как в её случае, попадается редко, он существует у каждой женщины и становится твёрдым и возбуждённым как раз перед заключительным кризисом, перед приходом восторга.

Эллен, судя по её словам, приклеила свои губы к этому очаровательному объекту и стала сосать его, играя своим языком вокруг этого пункта. А моя мать, в экстазе восхищения, извивалась своею задницей под нею и обеими руками придавливала её голову к возбуждённому пункту, произнося всякие слова любви и чувственные выражения. И просила:

- Перемести свою разжатую ладонь себе под подбородок и введи свой большой палец между моими губами. Ниже, где ты сосала. И подвигай им назад и вперёд столько, сколько сможешь.

Эллен сделала так, и немедленно нашла, что это сильно увеличило восхищения тётушки:

- Движения её всё учащаются и учащаются, пока, с криком восхищения, не прекращая настойчивого придавливания моей руки к своей вещи, ещё более настойчивого давления на мой большой палец, она внезапно не прекратила всякое движение, её руки не отпустили мою голову, а чопорность не оставила её клитор, и после конвульсивных зажимов моего большого пальца внутренней частью её вещи, она бездыханно лежит в течение некоторого времени.

Наконец, чувства вернулись к ней, и она опять заключает меня в объятия и тащит к себе на живот, её руки прижимают мой зад к своему низу, словно хочет, чтобы я нанизалась на её особость, пока я не нахожу, что моя вещица оказывается укрытой в изобилии завитков, которые так здорово украшают её. Она затолкала свой язык мне в рот и высосала всё богатство сливочного вещества, которое вытекло из неё в таком изобилии. И признаётся: "Ну как мне не благословлять счастливый шанс, который принудил меня внушить тебе мою веру? Ведь я долгое время могла наслаждаться только самовознаграждением в одиночестве, не получая полного удовлетворения и наслаждения. Зато теперь мы можем упиваться взаимным восхищением любой чувственной прихотью, которую женщина может позволить себе с другой женщиной". Мы ещё какое-то время лежим, наслаждаясь таким восхитительным общением, пока не вынуждены подняться на час позже обычного. И с тех пор практикуем всякого рода способы получения удовольствия, пригодные для пары лиц одного пола. Твоя мать часто вводила свой напряжённый возбуждённый клитор в губы моей вещицы так далеко, насколько он входил, но я всегда помнила о тебе, мой дорогой Гарри, и мне страстно хотелось, чтобы туда проникла ещё дальше такая большая и длинная вещь, как у тебя, хотя то, что я увидела сегодня - настолько большого размера, что внушает мне сильный страх, что ни за что не сможет быть вставлена.

Так заканчивается её бесхитростный рассказ. Я, конечно, обещал, что никогда не причинит ей боли:

- Эти части устроены так, что могут растягиваться. Взять к примеру мою мать. Наверняка и она сначала испытывала боль, но после всего этого разве не получала она большого удовольствия? Да, так и было, и было что-то, что придавало ей храбрости. И если бы мы смогли только обеспечить себе возможность, которая позволила бы мне делать всё, что угодно.

2. По дороге в церковь на следующий день.

Свой следующий, победный рапорт Гарри начинает с повествования о том, как он вчера наблюдал за своей матерью:

Я бесшумно приблизился к твоей двери, а так как кровать находилась точно напротив отверстия для ключа, видел и наслаждался её действиями, тем более, что знал, что ты только притворяешься спящим. И как же завидовал, тебе, Чарли! Ей-богу! Какая же моя мать оказывается прекрасная женщина! Я не мог оторвать своих глаз до тех пор, пока вы оба не стали полностью голыми. Как же прелестны волосы у неё на влагалище, а как прекрасны малыши и задница! Я чуть не обезумел от желания. Возможно, я бы накинулся и изнасиловал её, будь она одна.

Больше я не мог тянуть и помчался к Эллен. Она спала. Я заключил её в свои объятия и разбудил, нащупав её юное влагалище. Она открыла свои глаза и, думая, что это её тётя, обернулась, чтобы ответить любезностью на любезность, а ухватилась за хуёк

- Ба! Гарри, дорогой! Как ты попал сюда? Нас здесь поймает мама.