Она цеплялась за меня, целуя меня самой что ни на есть покоряющей манерой и говорит:
- Какой же счастливой ты наконец меня сделал!
- Чем же? Не тем ли, что завершил вставку своего укола в твой влог?
- Это стоило мне таких мук! .
- Чтобы достигнуть столь изящного результата при каждой ебле другим приходится раз двадцать пострадать... Не то, что тебе... Давай прервёмся и сходим к цветнику, чтобы нас могли увидеть играющими вместе и не вызвать подозрение нашим постоянным исчезновением теперь, когда мы всё время вместе.
Конечно, Мэри узнала, чем мы тут занимались.Вероятно она уже предполагала, что я закончил инициирование Илайзы, когда мы встретились снова в классной комнате, чтобы возобновить наши уроки, и она, улыбнувшись, со значением пожала мне руку. В течение двух последующих дней я по собственной прихоти наслаждался Илайзой; с каждой новой еблей она становится всё и более более прелестной как в собеседованиях, так и в получении удовольствия.
На третий день мисс Ивалин украдкой сдавливает мне руку и шепчет:
- Сегодня вечером.
Она приходит, и мы балуемся всеми прихотями нашего воображения. Сначала я получаю восхитительное удовольствие от рассматривания все её обнажённые прелести, поскольку ещё светло; я дважды гамаюширую её, а ебу аж пять раз. Полагая, что у меня был долгий пост, она в связи с этим проявляет довольно много снисходительности, но говорит мне:
- Вы должны в будущем быть более умеренным, хотя бы ради меня, если не ради себя самого. Поэтому позволю себе три ночи, прежде чем снова приду к вам.
Не могу сказать, что это вызывает у меня огорчение, потому что теперь, когда Илайза посвящена, так же как и Мэри, мы всё это время балуемся самыми восхитительными оргиями ебли и гамаюшинга. Сперва мы имели обыкновение ебаться с одной лежащей на спине, которуюя ебу, в то время как другая находится на своих коленях над её лицом и гамаюшируется ею, в то время как я ввожу свой палец в розовое отверстие задницы передо мной. Но мы находим, что самый чувственный путь в том, чтобы одна ложилась на спину, а другая на руках и коленях склонялась над нею так, чтобы ртом достать влог лежащей, повернувшись задом ко мне. Та, что лежала под ней, вводил мой дрекол ей во влог и имеет удовольствие наблюдать за нашими действиями, в то время одной рукой щекотала мои стручки, а другой осязать моё заднепроходное отверстие, и даже вставить туда палец. Так что, пока одна гамаюшируется и втирает в задницу, другая ебётся мною, и мы все трое при деле, чтобы, замерев в агонии захватывающего наслаждения, начать всё снова, переменив только места между этими двумя девочками.
Иногда я пытаюсь ввести мой дрекол в небольшое розовое отверстие задней стороны Мэри, но, хотя трение пальцем даёт ей значительное дополнительное удовольствие, когда мой мужской член обрабатывает её влагалище, она пока еще не в силах выдержать его в другом месте. Что же касается малышки Лиззи, то я даже не думал о такой попытке. Но однажды, когда у мисс Ивлин и Мэри снова была менструация, а Лиззи находилась в полном моём распоряжении, ей так вдруг приспичило облегчиться, что у неё только и нашлось время, чтобы забежать за куст и присесть. Я остался ждать её, когда она обращается ко мне с просьбой:
- Есть ли у тебя немного бумаги?
Я приближаюсь к ней, чтобы дать ей кое-что из обнаруженного у себя. Она стоит в полусогнутом положении, задрав одежду до самой талии. Передавая ей бумагу, мой взгляд случайно падает на то, что она опорожнила, и его экстраординарная толщина меня поражает. И это наблюдение подталкивает меня к мысли, которая меня уже давно занимала .
Я часто вспоминал удовольствие, которое доставляла мне ебля в задний проход миссис Бенсон, в последствии я попытался направить этим восхитительным маршрутом удовольствия и мисс Ивлин с Мэри, но, как уже было заявлено, оказался неспособным преуспеть с ними из-за чрезмерного калибра моего оружия. Полагая, что уж коли они не могут снести введение, то не может быть никакой возможности успеха с моей младшей и менее развитой сестрой, я никогда и не шёл с с Лиззи дальше чем ввод одного пальца. Правда, её это, кажется, больше возбуждало чем мисс Ивлин или Мэри.
Узрев же экстраординарные размеры вещества, вышедшего из неё при опорожнении, я проникаюсь мыслью, что, если её явно малюсенький забойчик с розовыми губкамки может позволить выйти столь большой массе, то и моя едва ли большая машина могла бы быть с некоторыми усилиями вставлена. И я решаю уже на следующий день испробовать этот источник наслаждения.
Помня, что у миссис Бенсон всегда было правилом - она должна быть сначала хорошо гамаюширована и выебана, а дрекол хорошо увлажнён, я начинаю с того, что соответствующим образом стимулирую Лиззи. Сначала я ебу её, заставляя её дважды кончить, пока наконец и сам не кончаю; затем гамаюширую.
- О! пихни-ка снова в меня свой дрекол! - умоляет она.
Продолжая высасывать ей влог, я ухитряюсь ввести сразу два своих указательных пальца ей в задницу, и, очевидно, трение ими не причиняет ей боли; напротив, по её движениям мне представляется, что она ощущает большее возбуждение. Я забочусь о том, чтобы как можно больше увеличить, или, скорее, растянуть её забой этими самыми двумя пальцами.
- Ну поторопись же, дорогой! - опять побуждает она, чрезмерно возбудившись. - Выеби же меня! Немедля!
И в этот момент я говорю:
- Моя дражащая сестрёнка, есть совсем другая мистерия чувственного сладострастия, к коей ты пока ещё не причастна и даже не имеешь представления о ней, а я собираюсь просветить тебя в этом.
- О, дорогой Чарли, что это может быть? Делай всё, что хочешь и, если можно, то побыстрее.
- Что ж, тогда, дорогуша, именно в это сладкое небольшое отверстие в твоей жопке я собираюсь ввести свой дрекол. Это может причинить тебе на первых порах некоторую, совсем небольшую боль, но мягкостью движения, и останавливаясь время от времени, если станет уж слишком больно, мы вставим его полностью, и это затем доставит обоим нам огромное удовольствие.
- Дорогой, дорогой Чарли, делай, что угодно! Что можно ожидать от твоего милого дрекола, кроме величайшего развлечения? Я просто умираю от желания поиметь его в себе, меня не заботит, где, лишь бы заполучить к себе это дорогое существо. Наверно, мне следует встать на руки и колени?