Ответил Толик, ощущая под своей ладонью упругую округлость ее ягодиц. Он неторопливо и уверенно помял сначала одну, потом - другую. Подумал, что у его мамы попка более мягкая и податливая. Неплотно облегающие брючки и трусики Риммы Николаевны позволили Толику легко продвинуть пальчики поглубже...туда. Он нащупал плотное колечко ее ануса, ощутил, как оно пугливо сжалось, реагируя на его прикосновение. Забавно и кайфово было наблюдать, как постепенно заливаются румянцем немного скуластые щечки и ее лицо приобретает какое-то мечтательное выражение. Она уже не резала торт. Просто стояла, глуповато улыбаясь, и, похоже, ей все происходящее тоже нравилось.
- Ах, Толя, меня еще никто так..так...так не трогал...Может потом..ну, после чая....ты задержишься...а, Мишку мы отправим… в кино...
Ну, блин, еще и суток не прошло, а у него уже на крючке две какие-то ебливые сучки!!! Интересно, она будет также тащится, раздеваясь перед собственным сыном? Наверное! Ведь, ломая спичку, Толик загадал, чтобы и Мишка мог ее использовать.
- Посмотрим, Римма Николаевна. Давайте, высейчас все приготовите. Пусть Мишка начинает лопать торт, а мы с вами, в вашей комнате приготовим для него сюрприз.
- Сюрприз?! Ой, как интересно!... Я люблю сюрпризы. Я мигом!
- Да, еще одно: с этого момента, Римма, обращайся ко мне на Вы и никаких Толей-Толиков, только - Анатолий.
- Как скажете, Анатолий! - ответила она, заканчивая сервировку столика.
Через минуту они оставили озадаченного Мишку наедине с тортом и уединились в комнате Риммы Николаевны, плотно закрыв дверь. Толик велел Мишке в комнату не соваться.
В комнате Толик увидел такое же, как у матери в спальне, трюмо и решил, что раздевать Мишкину маму перед зеркалом будет интереснее. Он подвел ее к трюмо. Выбор косметики у Риммы Николаевны был побогаче. Ну, как же! Мы по заграницам ездим!
- Римма, ты ведь заграницей была?
- Да, Анатолий, в ГДР. По работе.
- А, вот, я слышал, что там в ресторанах такие представления показывают....ну, когда женщины раздеваются и танцуют голыми. Правда?
Римма Николаевна посмотрела на свое отражение, потом перевела свой взгляд на стоявшего рядом Толика, игриво моргнула и...и начала расстегивать рубашку
- Это, там, называется стриптизом...Хотите, Анатолий, чтобы я разделась?
Ох, уж эти женщины! Никогда не знаешь, что от них ожидать! Римма Николаевна оказалась более сообразительной, чем его мамуля. Может - в силу своей учености?
- Мысль неплохая! Но, вообще-то, задумка была такая, что ты, Римма, покажешь стриптиз нам с Мишкой.
Руки Риммы Николаевны застыли на предпоследней пуговице, на лице появилось выражение озабоченности и, наверное, испуга. Толик уже было решил, что возникли проблемы, типа – сбой программы. Но волновался он напрасно
- Ах, Анатолий, …я боюсь…я, ведь, совсем не умею танцевать! Да, и Мишка, по-моему, еще не дорос до таких вещей…
Хм..Интересно – он дорос, а Мишка не дорос!?
Он по-хозяйски распахнул ее уже расстегнутую сверху рубашку и залюбовался хорошо развитыми грудями, укрытыми, пока еще, лифчиком. Бюстгальтер был явно маловат и стиснутые груди немного выпирали из его чашечек, образовывая посерединке восхитительную ложбинку. Римма Николаевна тут же продолжила расстегивать оставшиеся пуговицы, тревожное выражение исчезло с ее лица, мило улыбаясь, она смотрела сверху вниз на Толика. Ей было необыкновенно приятно видеть, как этот славный и ловкий мальчик, по-взрослому, с вожделением разглядывает ее груди. Видеть и ощущать себя такой доступной и податливой. Остроту ощущениям придавало еще легкое чувство стыда и неловкости, добавляющие, с каждой секундой, все большее и больше румянца ее щечкам. Но это делало “коктейль чувств” еще более пикантным и пьянящим!
Толик протянул руку – ему очень понравился этот жест – и по-барски потрепал Римму Николаевну по щеке, а затем провел пальчиком по ложбинке ее стиснутых грудок. Она, как бы оправдываясь, сказала
- Бюстгальтер привезла из ГДР два года назад…такой приятный..немецкий..у них, вообще белье хорошее.. а тут, что-то грудь вдруг за последние полгода выросла. Вроде не беременна…И выбросить жалко…
Она была выше Толика почти на голову и сейчас, стаскивая рубашку, немного сутулилась и как бы нависала над ним. Но в данной ситуации, Толик не испытывал каких-либо комплексов из-за своего роста. Наоборот, ему было очень кайфово, что такая высокая и неплохо сложенная женщина, как Римма Николаевна, охотно ему подчиняется. Когда она завела руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик, Толик вжикнул молнией у нее на брючках и, прихватив на бедрах тонкую ткань, потянул их вниз. Римма Николаевна вновь перевела взгляд на зеркало. Ах, как это волнительно смотреть на себя со стороны.
Как это, оказывается, возбуждает... наблюдать со стороны, как брючки сползают с твоих бедер, подумала она. И сердце, так, вдруг забилось, и щечки какие красненькие...как будто в первый раз... и, вроде это я и не я...Вдруг вспомнилось, из детства: " Свет мой, зеркальце, скажи, да, всю правду расскажи...."... Ну, смелей, малыш! А, то я уже таю, как снежная баба под мартовским солнцем и вот-вот потеку...
Брючки, благополучно миновав, оказавшиеся не такими уж узкими, бедра Риммы Николаевны, уже без посторонней помощи устремились вниз. Заметив, что Мишкиной маме нравится наблюдать через зеркало за процессом своего раздевания, Толик усмехнулся и подумал, что все его действия: и вчера, с мамой; и сейчас, с чужой мамой, были спонтанными, без напряга, т.е. он просто делал, что хотел..А, дамочкам, похоже, это тоже было в кайф... Как она классно стелется, предлагая себя...Хм, Мишка там уже, наверное, весь торт умял...Под брючками оказались белые шелковые, в мелкий синий горошек, трусики, свободные, без резинок внизу. Римма Николаевна, наконец, справилась с застежкой бюстгальтера и, кокетливо поведя плечами, приспускала бретельки, обнажая свои груди. Склонив голову набок, блудливо ухмыляясь, Толик, подцепив двумя пальчиками внизу край трусиков, сдвинул полоску шелка....Наружные половые губы у Риммы Николаевны были не такие крупные, как у его мамы и подбриты. Вероятно, она подбривалась не вчера, так как уже появилась небольшая щетинка рыжеватых волосиков. Но выше Римма Николаевна симпатично сохранила растительность во всей своей дикости, как заповедник. Чувствуется тлетворное влияние Запада! Толик слегка раздвинул аккуратные, как у девочки, губки. Его взору открылась перламутрово-влажная бахрома малых половых губ. Краем глаза увидел падающий на пол бюстгальтер. Ощущая все тот же, и в тоже время немного иной, терпкий запах влажного женского влагалища, он неглубоко погрузил пальчик в Римму Николаевну...М-да, а у сучки, похоже, течка началась...
Видео
Рассказы