Школа профессора Лоули

За дверями, пестрящими по обеим стенам, там и тут слышались надрывные стоны. Они были более чем красноречивы, и Миранда уставилась в пол, а Дэйв, и так покрасневший, стал совсем малиновым. «Мы что, попали в бордель?», думал он, «но зачем им тогда я?» Он не понимал ничего — и, честно говоря, не хотел понимать. На его губах горел соленый привкус сосков Миранды — розовых тугих комочков, горячих и нежных, как почки; перед глазами плыли груди, которые он только что лизал, задыхаясь от умиления, розовое тело в жемчужных капельках — и пушистое Это, которое Дэйв так и не решился потрогать, хоть ему и страшно хотелось...

— Вот ваша комната. Доброй ночи, друзья. Утром никто не побеспокоит вас. Желаю вам...

— Но...

— Что, сынок?

— Но здесь же одна кровать?

— Да, одна. А зачем вам две?

— Но...

— Послушай, сынок. Ты любишь ее? Не так ли? Вот и люби. Будь мужчиной. Не бойся, моя дорогая, — профессор погладил пунцовую Миранду по плечу, — ты ведь готова к этому, правда? Сладкой вам ночи!

Профессор оставил их в спальне и вышел, бормоча за дверями — «ох уж мне это викторианское воспитание... «

***

Дэйв и Миранда спустились в холл к трем часам дня, пристыженные, опьяневшие и счастливые. Миранда горела, как мак, улыбалась и прятала зеленые блестящие глаза: ей казалось, что все знают, что с ней произошло этой ночью. Дэйв тоже раскраснелся — и от впечатлений, и оттого, что он в замешательстве позабыл поблагодарить профессора Лоули. Впервые они с Мирандой столько времени были вместе, впервые прикоснулись друг к другу так близко, впервые... Даже думать об этом было жутко — но живые, горячие воспоминания гудели в голове, и рука сама тянулась щупать и обнимать Миранду, на которой только что не было и клочка одежды.

Неудивительно, что они шли, ничего не видя вокруг себя, и не замечали, куда они идут, где они и что вокруг них. Только через какое-то время они осознали, что в доме полно людей. Присмотревшись, Дэйв понял, что вокруг снуют такие же парочки, как и они. Старый дом был набит влюбленными, как муравейник муравьями.

Их окликнул Гордон:

— А вот и вы! Да уж, доброе утро, или скорей добрый вечер, хе-хе! Вы как раз к обеду. Пойдемте, я отведу вас в обеденный зал.

Он провел их по коридору — и Дэйв с Мирандой окунулись в гул десятов голосов, смешанных с лязганьем ножей и вилок.

Больше всего это походило на студенческую столовую: зал был заполнен юношами и девушками, задорными, молодыми, примерно одного возраста с Дэйвом. Все это были парочки, которые лизались и тискались прямо за столами, ничуть не стесняясь друг друга.

Гордон усадил Дэйва с Мирандой за свободный стол. Тотчас к ним подошла девушка в поварском наряде и подала им первое и второе, а через минуту к ним подсела другая девушка, высокая, черноволосая и красивая, как породистая кобылка. Она была совсем взрослой, тугой и спелой, куда спелей хрупкой Миранды, которая была здесь, как видно, младше всех.

— Привет! — улыбнулась она им. — Я Лайза. А вы новенькие, да? Давайте знакомиться!

Улыбчивая Лайза сразу понравилась и Дэйву, и Миранде.

— Я буду вашим... это... как его... Ну, короче, буду показывать и рассказывать вам, как тут и что. Окей? А ты красивая, просто до ужаса красивая, — вдруг умилилась Лайза, глядя на Миранду. — Ты... ты... Можно тебя потрогать? — и Лайза потрогала смущенную Миранду за руку, потом за волосы. — Какие у тебя волосы! Рыженькие, то есть нет... разноцветные! Ты знаешь кто? Ты тигренок! Я так и буду тебя звать: Тигренок. Хорошо? — Лайза радостно засмеялась. — Ты такая молоденькая, Тигренок, совсем крошка. Тебе сколько? Шестнадцать?... С ума сойти. А мне двадцать. И моему Гарри тоже двадцать. Гарри — это мой парень. Мы сюда сбежали, как и вы. Расскажите о себе! Как у вас и что. Мне жутко интересно...

Она слушала их, ахала, перебивала и делала страшные глаза:

— Бееедные!... Вам здоровски повезло. Этот дом — приют для влюбленных, которым не позволяют быть вместе, представляете? И все благодаря профессору. Это великий, великий человек, великий благодетель! Мы здесь... В общем, мы с вами пробудем тут еще месяц, до двадцать первого июня, и потом он отпустит нас и даст нам денег, чтобы мы могли снять квартиру и все такое. А пока... Профессор будет содержать нас, кормить, одевать, и не возьмет с нас за это ни копейки, представляете? Еду готовят девушки, у нас тут очередь, дежурства, — и ты, Тигренок, тоже будешь готовить... И к каждой новенькой парочке приставлены инструкторы, вот как у вас — мы с Гарри. Где же он запропастился? Гарри-и-и!..

— Инструкторы? — спросил Дэйв. — А в чем вы будете нас инструктировать?

— Ну... Вы привыкнете, не бойтесь. Я хочу вас предупредить, ребятки, что у нас тут немного... в общем, не так, как везде. Но ничего плохого в этом нет, я уже поняла. Вначале нам с Гарри тоже было... странно. Но... ничего. Так нужно, и...

— Что странно? К чему привыкнем?