После успешного начала я решила подняться максимально высоко и улучшить гортань и рот. Решение было симбиозом практического смысла и любопытства. С одной стороны, умение заглатывать не мешало работе излишним возбуждением, с другой — интересно, неужели в моём горле тоже смогут уместиться предметы такого размера. Когда я наблюдала за работой Клубнички и Эбони в оральный период, мне казалось, что они открыли в себе тайну пятого измерения, куда и прячут лишнее.
Знание того, что будет больно, не добавляло оптимизма. Но мы не привыкли отступать, каким твёрдым не был орешек. В образование Павла входило умение делать инъекции, за этот пункт плана можно было не волноваться. Но я его предупредила, что доверяю ему самое ценное, свой язык, которым постоянно что-нибудь генерирую и выдаю. И если что-то пойдёт не так, отомщу страшной местью медика.
Павел почему-то мне не поверил и сквозь смех завывал только одно — Только не кастрируй! Прошу, на святое не покушайся!
Раз тирана и деспота из меня не вышло, придётся стать глубокой глоткой. В качестве вкуса выбрала дыню, мой любимый овощ. Сколько сортов, столько и вкусов.
Металлический вкус расширителя мне не понравился, а зафиксированный язык и того меньше. Никогда не думала, что у меня во рту столько слюны, которая теперь стекала вниз по подбородку. Картина была явно далека от гламура, но когда Павел подкатывал стойку со шприц-пистолетом, я увидела что он уже возбудился. Всё-таки самцы загадочные существа, сложно угадать, что им действительно нужно.
Боль от уколов оказалось терпимой. Но сам язык начал гореть, мне казалось, что он уже нагрелся до такой температуры, что из-за губ сейчас повалит пар. Когда Павел кончил и сперма выстрелила в рот, это было как глоток холодной дынной воды в пустыне. Теперь я понимала, почему Клубничка искала и вылизывала каждую каплю, которая пролетела мимо. Как только Павел вытащил расширитель и убрал фиксацию, я занялась тем же самым.
— Ещё, ещё сможешь? — мне уже было всё равно как это выглядит со стороны, главное получить искомое.
— Я то могу, если мешать не будешь, — Павел опустил мои штаны ниже колен, уложил грудью на стол и пристроился туда, где уже побывала его рука. Со спутанными ногами особо не потрепыхаешься, но я решила напомнить, что мы же договаривались без секса!
— Блядь, тебе что сперма нужна или попиздеть? — сорвался мой ассистент.
Язык уже не горел, но продолжал тлеть и я решила заткнуться. Кончил он мне в рот, наученная первым опытом не стала сразу глотать драгоценную жидкость, сначала погоняла её между щёк. Дынная амброзия сняла жжение и я сразу накинулась на Павла. Как же так, мы о подобном не договаривались, неужели настолько сложно держать себя в руках!
— Ты что, думаешь я робот? Сколько можно над мужиком издеваться. Ещё скажи, что не понравилось.
Соврать, что не понравилось, я не могла. Да, оргазм пока не получила, но текла и насаживалась интенсивно.
— Не комплексуй. Ты на член ещё лучше, чем на ощупь, — хлопнув меня по заднице, радостно сообщил Павел, — За что следующее возьмёмся?
Выбор был всего из двух оставшихся вариантов. Но модернизировать влагалище я боялась. Точнее, глядя на двух осчастливленных, опасалась своей реакции. Не хотелось бы превратиться в антураж спального места.
— Завтра грудь. И надо сделать дополнение к тексту, что при работе с гортанью, требуется присутствие минимум двух, а лучше трёх помощников, — после чего описала Павлу свои ощущения и огненную геену в отдельно взятом языке.
— Значит, я как амброзия? Сладкий? — добровольный донор спермы раздухарился ещё больше и начал распевать песни про себя любимого, на все народные напевы мира одновременно:
— Амброзия, амброзия. Амброзия моя! Кто самый вкусный здесь сидит? Знакомьтесь, это я!
Я выпихнула его из каюты, не дожидаясь следующего приступа вдохновения, где «я» будет рифмоваться с «хуя». Моя пусть и небольшая, личная копилка взаимоотношений с мужчинами, пополнилась ещё одним фактом — после того, как член побывал внутри, его отношение к женщине меняется. Превращаешься в любимую конфету. Причём не важно, сколько этих карамелек вокруг. Они все его.
Решила ещё раз осмотреть свою грудь, перед завтрашней процедурой. Каждая женщина способна найти в себе кучу недостатков и я не оказалась исключением. Тут провисло, там подвисло. С косметическими уколами справилась самостоятельно, после горящего языка голой сиськой не напугаешь. Теперь и улучшать не стыдно!
Утром было не стыдно, но страшно. Я хорошо запомнила, как кричали и бились девочки. И как потом сипели сорванными голосами. Оказалось, что верный Павел предусмотрел и это.
— Ты же на работе говорить должна. Сорвёшь голос, потом объяснять придётся. Это девчонкам хорошо было, взяла в рот и всё, соси молча.
Поэтому заботливый ассистент предложил обеспечить меня кляпом, который не позволить орать во весь голос. Даже если и охрипну, то не так сильно, как Клубничка. Пришлось согласиться, с мыслью о том, что я каждый день получаю на «Гардафе» столько нового, сколько раньше за всю жизнь не удавалось.
Павел собрал мне волосы в конский хвост, после чего попросил раздеться и занять место на столе. Обращаться с пенкой он умел и я быстро оказалась зафиксирована. Это оказалось пугающе и возбуждающе одновременно. Я знала, что он не причинит мне вреда, но когда увидела то приспособление из чёрной резины, которое Павел собирался вставить мне в рот, испугалась.
— Страшно? Это не всё в тебя пойдёт, только эта часть. Это кляп-бабочка, вот эту часть в рот, а грушей воздух подкачаю. Открывай ротик и не бойся.
Я послушно выполнила указание, решив что это какая-то ерунда, его же в любой момент можно выплюнуть. Но когда начал поступать воздух, мне стало не до шуток. Во рту уже не было свободного места, а Павел продолжал сжимать грушу. Остановился, только когда мои щеки стали напоминать мордочку запасливого хомяка. Из всех возможностей выразить своё недовольство мне оставили только способность вращать глазами и дёргать головой, чем я и занималась. Единственное, чего этим добилась, это того, что со словами «непорядок, не досмотрел», Павел пристегнул меня ремнём за шею к столу.
— А то ещё будешь дёргаться. Голову разобьёшь.
Видео
Рассказы