Сексесса на одну ночь

-Ну и пушки отрастили, - сказала она и провела рукой вдоль ряда выставившихся стволов, теперь совсем не казавшихся ей страшными.

-Выбирай, королева! - вновь закричали парни, еще больше напружинив свои "пушки".

-Вот кто пройдет на руках от двери до окна, тот и будет моим рыцарем, - брякнула вдруг первое попавшее на ум Нэля.

Парни загоготали. Вверх взлетели ноги, голые зады,мошонки. Они падали с веселым гоготом и снова пытались встать на руки и пройтись.

-Эх, вы, слабаки, смотрите, как, - Нэля занималась в кружке гимнастики. Она встала на руки и голая девичья фигура с воздетыми вверх ногами двинулась по комнате.

-Молодец, Нэлечка, еще, ну, еще!

Но хмель сделал свое дело, и она рухнула посреди комнаты. На нее упал Гога, а затем и остальные парни, образовав кучу-малу из перепутавшихся мужских и женских частей тела. Когда смех прошел, Нэлечка скомандовала.

-Тащите сюда, мальчики, одеяла и простыни.

Они быстро застелили пол.

-Андо, ложись сюда, - и показала справа, - Жорик, а ты - сюда ложись под левый бочок. А ты, Гога, пристраивайся, где найдешь местечко.

Страх у нее пропал вовсе, было весело, и "предстоящее" совсем не пугало ее. У мальчиков от возни и смеха письки поскукоживались, и атмосфера "расстрела" исчезла, как будто ее и не было, она даже ощущала, что эти мальчики стали ей как бы родными, как бы ее младшими братишками, а вовсе не страшными насильниками, и она стала ласкать и даже жалеть, что их мужская сила вдруг их оставила, и она щипала, гладила и дергала за их вдруг оказавшиеся такими безобидными мышками вместо смертоносных стволов половые члены. Андо и Жорик впились в ее груди каждый со своей стороны губами, А Гога повалился на нее сверху и пытался и себе найти лакомый кусочек ее тела.

Но вдруг она почувствовала, как Гога стал раздвигать ей ноги и протискивать свое упругое тело меж ее бедер.

-Смотри, Гоша, сделаешь больно, я твоим друзьям всю их мужественность оторву, - засмеялась Нэля, без страха и боязни широко и свободно раскинув в стороны свои красивые и сильные ноги, давая возможность войти меж ними бедрам Гоги и одновременно держась правой рукой за мужскую силу Андо, левой рукой за соответствующее место Жоры, которые вновь приобрели свой прежний, но теперь совсем не казавшийся ей угрожающим, вид.

Гога упал на нее всем телом, впился в ее губы в длинном безумном поцелуе, и одновременно она ощутила, как что-то тупое начало давить еймеж ног. Она поняла, что началось. Но то ли Гога боялся сделать ей слишком больно, то ли просто не знал и не умел, но его член не шел, а давил, давил и никак не мог попасть в желаемое место и произвести желаемое действие. И она уже чувствовала, как ослабевает эта сила давления и напора, и Неле вдруг стало по братски жалко, что вот сейчас этот ее милый и красивый братик, хоть и делает он ей сейчас больно, опозорится перед всеми ее другими братиками, а ведь наверное это может стать для него таким позором и стыдом перед друзьями, что сам взялся поперед всех ломать целку и опозорился, все это так быстро и бессвязно промелькнуло у нее в голове, волна жалости и сочувствия захлестнула ее, что она, превозмогая боль, вдруг сделал резкое движение тазом вверх прямо навстречу этой мучительной силе давления и услышала как будто даже щелчок разрываемой девственной плевы, и что-то мягко и плавно вошло в глубину ее тела, и это ж и в о е в ночной глубине ее тела запульсировало в каком-то бешенном ритме, толкаясь в разные стороны, открывая в ее теле какие-то новые чувственные области, которые она никогда не ощущала и не знала чувственно... Судороги, почти эпилептические, охватили все тело Гоги, он еще несколько раз нескоординированно дернулся на ней и затих. Острая боль сразу же ушла, оставался только какой-то ноющий осадок из открывшихся для нее телесных глубин, и все оказалось совсем не так уж ужасно, как ей говорили подруги. Двумя руками она охватила голову Гоги и поцеловала его в губы.

-Спасибо, Гога, - сказала она и взглянула на него. На его глазах стояли слезы первого наслаждения и первого восторга сексуального приобщения и радости, что не оказался он перед друзьями слабаком, и тайного осознания, живущего в каждом мужчине, что оказался он приобщен к великому чуду и тайне превращения девушки в женщину... - А теперь освободи рабочее место. Кто следующий? Давай, Андо.

Она отметила сразу, насколько глубже вошел в нее член Андо, не зря же она сразу его испугалась, он распирал, он давил, ощупывал и ласкал какие-то совсем другие места, иногда было больно и казалось, что это подступает к самому горлу, но эта новая боль затмевала старую и еще более была сладостной. Было какое-то чудесное слияние всех четырех тел. Пока Гога, Андо, а затем и Жорик извивались над нею в конвульсиях первого в своей жизни полового акта, множество других губ и других рук покрывали ее ласками и поцелуями, как будто она предавалась вакханалии с какой-то многорукой и многоглавой гидрой. И ее руки в свою очередь постоянно скользили по чьим-то телам, животам, половым членам, ягодицам и одновременно она чувствовала, как что-то жгучее нарастает внутри ее организма, боль, смешанная со сладостью, заполняла ее все больше и больше, и когда над нею уже был Жорик, это выплеснулось из нее каким-то диким стоном и ее затрясло в конвульсии, сжавшей тело, и она что-то, уже не помня и не сознавая, сжимала и рвала, корчилась и кричала голосом первобытной страсти...

Наконец, эта какфония и оргия сладострастия закончилась. Все лежали без сил. Мальчики лежали счастливые и уставшие рядышком, а она вдруг ощутила, что неизвестно как она оказалась лежащей поперек их животов, также усталая и полная еще этих новых и таких сказочно прекрасных ощущений, о существовании которых она даже не догадывалась, и почемуто ни одна из ее подруг об этом ей не рассказывали.

Она погядела на простынь. Она вся была испачкана, и несколько капелеккрови резко выделялись на ее мятой белизне.

-Нэлечка, я эту простынь украду и повешу в общежитии над своей койкой вместо ковра, - сказал Гога. - Правда, Жора?

Парни рассмеялись и вновь начали соревноваться в остроумии. Нэля лежала на этих голых мальчишках, на своих "расстрельщиках", как Ирина Бугримова на львах, подумалось ей, и внутри унее все смеялось. Она слышала, как соревнуются мальчики, ее мальчики, в остроумии, и рука вновь непроизвольно заскользила по их упругим и гладким телам. Это было так приятно, она ощущала, как вздрагивают они под прикосновениями ее рук, как постепенно вновь возникало в них желание, на глазах наливались таинственным соком и вновь устремлялись ввысь их молодые, впервые познавшие женщину половые члены. Она приподнялась, чтобы посмотреть на них, и села прямо на живот Гоги.

-Нелечка, привстань на минутку, пожалуйста, - сказал Гога.

Ничего не подозревая, Неля привстала, а когда вновь стала опускаться, то почувствовала, что ее встретил твердый оскал гогиного полового члена.

-Вот так и садись, Нэлечка.

-Ну, и хитрец ты, Гога, - сказала Нэля, усаживаясь на это живое и твердое, а затем стала равномерно подниматься и опускаться. Гога застыл под ней в муке сексуального страдания. Она положила ему руки на глаза, как будто только его взгляд мог смутить ее в этой, как ей всегда представлялось, совсем неприличной позе, и она стала делать ему "хорошо", пока не почувствовала, как выстрелило у нее внутри, и распиравшая и заполнявшая всю ее внутренность без остатка стальная масса стала съеживаться и выскальзывать из влагалища.

-И я хочу, и я хочу, - закричали враз Жорик и Андо. И Нэля поочереди удовлетворила их, вновь отметив про себя бычий член Андо, который в этой позе проникал уже бог знает в какие глубины. Но того, что б ы л о, уже не повторилось, а боль от открытой раны становилась все сильней, и под конец только чувство неизвестно откуда и как возникшего долга перед этими ребятами заставило ее дать им всем удовлетворение. К тому же и акты продолжались теперь гораздо дольше, чем в первый раз...