— Вот вы пришли сюда в таком откровенном платье. Пришли к молодым парням, которые вам в сыновья гадятся. Соблазняете нас своими голыми ногами
— Я накинула, что первое под руку попалось, жарко на улице, — прервала его Наташа.
Что происходит? Я что оправдываюсь? А ведь он прав. Я вырядилась очень откровенно.
Леха прервал её блуждающие размышления.
— Мы хотим видеть больше. Мы хотим видеть ваши трусики, верно парни?
Он оглянулся на своих друзей, и они согласно закивали головами.
— Да хотим, — подтвердил парень, держащий собаку.
Наташа вылупила глаза.
— Вы совсем офанарели? Какие трусики? Я вам в матери гожусь,
как ты сам сказал. Как вы можете такое мне предлагать?!
— Ну тогда велосипед ещё побудет у нас, — сказал Лёха и, развернувшись пошёл прочь, положив руку на плечи товарищу.
— Я буду говорить с вашими родителями, — крикнула вдогонку ошарашенная женщина.
— Пожалуйста, — не оборачиваясь сказал Лёха. — Думаю моему отцу не очень понравится, что вы пришли к нам в таком виде.
Наташа открыла рот, но не смогла ничего сказать. Её застигли врасплох. О ней итак ходят всякие грязные слухи, не хватало ещё, чтобы начали говорить о том, как она соблазняла подростков. Она была в тупике. Что же делать? Если я покажу этим озабоченным свои трусики, то они отдадут велосипед и дело с концом. Можно быстро решить проблему, без последствий. Но какова цена, господи. И тут она крикнула:
— Эй!
Все трое парней обернулись. Наташа быстро взметнула вверх подол платья, открыв взору свои белые трусики, и тут же быстро опустила платье вниз.
— Довольны? — крикнула она.
Парни начали возвращаться. Лёха ехидно улыбался.
— Пару лет назад я крепко получил кирпичом по лицу, с того времени моё зрение резко ухудшилось, так что с десяти метров я ничего не увидел.
— Да ты издеваешься! — воскликнула Наташа.
— Ни капли.
— И вы ничего не увидели? — посмотрела она на парней.
Те отрицательно закивали головами.
— Поднимите ещё разок и подержите секунд пять хотя бы.
Наташа от злости надула ноздри. Она посмотрела по сторонам и неохотно снова задрала платье.