Не включая свет она встала, вытерла слезинки и повернулась к двери. Потом резко открыла её и пошла. Но пошла не в офис, где кипела вечеринка, а в другую сторону. Зайдя в туалет, закрыла дверь и долго плескала холодной водой себе в лицо. Потом вытерлась и, глядя, в зеркало стала подправлять «лицо».
— Вот, и всё. Иду в кабинет, беру сумку и домой! — убеждала она себя в зеркале.
— Ага
— Пора домой, — повторила она.
Поправляя одежду, она вдруг поняла насколько мокрыми стали её плавочки.
— Вот видишь! — раздалось в голове
— Заткнись, — ответила она, судорожно ища выход.
Потом неуверенным движением трясущихся рук подняла подол и стала отстёгивать резинки от чулок. С трудом справившись с этой простой задачей, сняла трусики и, бросив на раковину, попыталась пристегнуть чулки назад к поясу. Случайно тронув свою мохнатенькую киску, она застонала от возбуждения. Стиснув зубы, пристегнула пояс к чулкам и, зажав в кулаке невесомый кусочек мокрой ткани, вышла в коридор.
Укрощение
Полная решимости, по крайней мере, она так считала, пошла в свой кабинет. Зайдя, повернулась и зачем-то закрыла её на ключ. Резко выдохнув, поняла, что всё время от дамской комнаты до кабинета она не дышала. Тяжело задышав и поворачиваясь, попыталась прогнать темные пятна перед глазами.
Но одно из пятен не исчезло. Когда она присмотрелась, то поняла, что там около её стола присев на самый краешек находится он. Царившая в кабинете тишина вдруг стала осязаемо-плотной. Она давила, выгоняя из неё всю решимость. Ноги опять ослабли, и спина соприкоснулась с дверью.
— Что ты — закончить она не успела.
Он резко соскочил со стола и мгновенно оказался перед ней. Его обжигающие губы впились в её полуоткрытый рот, и Кристина поняла: «Она пропала! Совсем!». Но почему-то от этой мысли не стало грустно, а наоборот. Всё тело загорелось! Соски затвердели как вишневые косточки. Низ живота непросто заломило и жгло, а там, будто развели костер. Щеки и уши пылали, а тело по предательски тянулось к нему, желая и требуя ласки.
И когда его руки обняли её, она просто сдалась. Это совсем не значит, что она стала вялой или апатичной, наоборот, в ней проснулся «зверь». Сексуально голодный, ненасытный зверь. Где-то там, на задворках сознания ещё пряталась та Кристина считающее это злом, изменой, предательством, но здесь и сейчас господствовала её оппонентка, готовая на всё лишь бы получить мужскую любовь и всё что к этому прилагалось
Трусики, зажатые в руке, полетели на пол и пока его руки неуверенно обнимали её за талию, она с силой прижалась к нему сдирая с него пиджак. Он ещё приходил в себя, оторвавшись от её губ, а она звонко шептала:
— Милый! Ну, где же ты был. Я вся измучилась Я хочу тебя, — а проворные руки уже, где рвали, а где расстегивали пуговки на его рубашке.
— Ты же сама не пустила меня
— Мы бабы, глупые сами не знаем, что хотим и чего лишаемся отказывая
— Да! Милая, — продолжая говорить он, стащил с неё жилетку и уже снимал блузку.
— Скорее
Наконец, блузка упала на пол. Мимолётное касание и бретельки лифчика слетели с плеч, следующее и чашечки освободили напряженные груди. Которые, колыхнувшись, бесстыдно выставили в стороны большие коричневые соски. Глянув вниз, она увидела восхищение, светившееся в его глазах, а дрожащий от возбуждения голос произнёс:
— Вот это да.
Она повела плечами, заставляя свои прелести задорно покачнуться.
— Целуй! Целуй же их. Они, я, мы ждём
Утробно стеная, он №зарылся» лицом в пленительные белоснежные полушария, а она, прижав его голову, откинулась, назад впитывая его ласковые поцелуи и лобызания.
Видео
Рассказы