Серенада четырех кавалеров

- Ну, хорошо, хорошо, маленькая. Не бойся. Я тебя не трону. Я тоже люблю тебя и очень хочу. Ну, разреши мне только потрогать тебя, ну, там, между ног. И его возьми в руки.

- Нет! Нет!

- Ну что же ты? Говоришь, что любишь. Я вот ничего с тобой делать не стал, потому что тебя люблю. А ты только говоришь, одни слова.

Оля открыла глаза и, отведя их в строну, шепнула.

- Ну ладно.

Я подвинулся, сел рядом и потянул ее руку вниз. Коснувшись ладонью напряженного члена, который я уже успел выпустить наружу, Оля тут же отдернула руку. Но я держал ее крепко, и вот она уже взяла в кулак мою пылающую плоть.

С возрастом чувства, конечно, притупились, и теперь, даже когда мне член ласкают ртом, уже нет такого острого ощущения. А тогда, почувствовав как нежная чуть влажная девичья ладошка двигается вдоль моего мужского достоинства, я ощутил себя в раю. И начисто забыл, что еще совсем недавно вовсе не интересовался этой девочкой. Хотел только трахнуть ее, раз уж такая возможность представляется. Из любопытства и спортивного азарта. Теперь же я уже любил ее, ощущал прилив неизведанной еще нежности и счастья.

Притянув к себе Олину головку, я так стал целовать ее, что девочка не могла не почувствовать произошедшей со мной перемены. Не зная, чем ответить на это, она быстро задвигала рукой вверх вниз по моему члену, и я не выдержал. Струя спермы выплеснулась наружу, заливая мне живот, Олину юбку и руки.

- Ой, что это? - воскликнула она и вдруг замолчала. Затем, увидев мое искаженное лицо, спросила:

- Тебе не больно?

Мне не было больно.

Потом мы привели себя в порядок и решили пойти погулять.

- Погулять до вечера? - спросил я, нажимая на последнее слово.

- Как захочешь, - кротко ответила Оля.

Мы вышли на шумную улицу Горького, зашли в кафе и съели мороженное, посмотрели мультфильмы в "России". Уже стемнело, а мы все гуляли. Купили бутылку сладкого вина, которое, как оказалось, Оля очень любила.

- Пойдем домой? - спросил я и почувствовал, как напряглась Олина рука в моей ладони. Напряглась и вновь ослабла. И мы пошли домой.

В квартире никого не было, только телефон раскалывался от звона. Оля успела снять трубку и объяснила взволнованным родителям, что она гуляла и только что вошла, а Катя умотала к подруге до воскресенья. На дачу Ольга ехать отказалась, что было мною воспринято как доброе предзнаменование.

Придя домой, мы заперли двери и сели ужинать вдвоем, запивая колбасу сладким Олиным вином. Постепенно в головах у нас зашумело, языки развязались, затеялся серьезный разговор.

- Я вправду тебе нравлюсь?

- Конечно! Я же говорю, с Танькой расстался из-за тебя.

- Почему же ты мне этого раньше не говорил?

- Стеснялся.

Ольга хмыкнула:

- А вот я тебя уже давно люблю, с того момента, как ты появился у нас в квартире. Только я не знала, как это дать тебе понять.

- Да, я знаю, я толстокожий, все понимаю с трудом. Зато теперь...