Катя "затанцевала" с первой секунды. Юрка пронизывал языком ее лоно и думал: "Отсюда вылез Юрик. Мой сын. Такой большой - а вылез отсюда. Наверно, Кате было больно. Очень больно. В четырнадцать лет..." Его охватило умиление - он вкладывал всю душу в ласки Катиной пизды, которая сочилась все сильнее; протянул руки - стал мять и взбивать пухлые шары, крутить набухшие соски... Катя сходила с ума. Она кричала, шептала сквозь стон его имя, билась бедрами о кровать, извивалась змеей под его руками; наконец напряглась - "как тогда", подумал Юрик, - и он тоже, как тогда, вскочил на нее и окунул член в горячую Катину глубину - по самые яйца...
Катя кричала и кончала долго, и Юрка долго и остервенело трахал ее, шепча: Ка-тя, Ка-тя, сдерживаясь до последних сил - пока не взорвался сам, и мир не ухнул куда-то прочь от них - в мутную, кипящую бездну.
Как и тогда, Катя плакала, и лицо ее снова было малиновым. "Сколько членов побывало в этой пизде?", думал Юрка - и поймал себя на странном чувстве: не было тринадцати лет пустоты, не было института, работы, ничего не было, - и назавтра им с Катей одеваться и идти в школу. Не показать бы виду, что они... того-этого...
Они заснули только на рассвете - за два часа до выхода на работу. Обессиленный Юрка изучал Катю при свете ночника - внимательно, каждый сантиметр, щупая и целуя, - а Катя вздыхала, смеялась и рассказывала, рассказывала Юрке все, что просилось на язык, повторяясь помногу раз и не замечая того. Юрка целовался с ней, мял и нянчил ее огромные груди, игрался с ними, сосал их - и сытая, кончившая Катя, хоть ей уже не хотелось, стонала и попискивала... Они никак не могли насытиться друг другом; утолив любовный голод - приставали друг к другу "просто так", говорили, иногда одновременно, ласкались, терлись телами - и, наконец, не заметили, как заснули.
Даже во сне Юрка мял и сжимал Катино тело, чтобы убеждаться ежеминутно: вот она, вместо пустоты - горячая, голая, родная Катя. И во сне он продолжил ласки с Катей, запачкав ей ягодицы...
***
Разумеется, они проспали. Их разбудил грохот двери и петушиный голос:
- Мама! Папа! (в слове "папа" слышалось особое ликование) Вставайте! На работу! Мама!
- Ой! Юр... Юрик, не смей заходить - подскочила Катя, прикрыв одеялом срамоту, хоть Юрик был за дверью.
- А я и не захожу. У вас закрыто, между прочим!
- Боже, мне ж еще в гостиницу, переодеться... - суетилась Катя, не попадая в рукав рубашки, поданной Юркой...
Он опоздал на полчаса. Инспектора еще не было, слава Богу, но заведующая взгрела его - будь здоров. В отделе все были нервные, суетливые, и сам он был, как с температурой: руки дрожали, перед глазами все плыло...
Юрка нагнулся, доставая стопку бумаг, и в этот момент услышал за спиной знакомый голос:
- Здравствуйте... Приготовьте отчетности, пожалуйста...
Он не поверил своим ушам. А когда обернулся и увидел Катю, в строгой жилетке, с бейджиком инспектора, с папкой под мышкой - не выдержал...
Юрка хохотал, как идиот, упав на стул, а на него смотрел недоуменный, возмущенный отдел - и Катя, которая вдруг тоже начала смеяться. Хохочущий Юрка швырнул стопку на пол; не переставая хохотать, он побежал к Кате, а она к нему, и - они упали друг другу в объятия, изнемогая от смеха...
Отдел оцепенел, - но Юрке с Катей быловсе равно.
E-mail автора: 4elovecus@rambler.ru
Видео
Рассказы