А там - сосочки твердокаменны...
И пошла рука Его вниз...
А у соседки и ножки-то подгибаются...
А Она, соседка Его, только и бормочет: дескать, "нельзя, нельзя"...
Но когда сосед усадил Ее в кресло, потом целовал колени Ее, постепенно приближаясь к животику, кончила Она в первый раз, как только дотронулся Он языком до губок Ее нижних. И только пробормотала: "давно мужика не было"...
И Он, знавший тридесят женщин, ворвался в Нее, сидящую в кресле, и, прося прощения за то, что он сейчас...сейчас ...
Кончил...
Но кончила и Она во второй раз вместе с Ним, бывшая без мужика долго и плохо...
И сотряслись Они вместе...и целовала Она глаза его...
А потом Она сказала ...
И понял Он, что это - всё ...
"Слушай, - сказала Она, - мне все равно, где Ты и с кем Ты ... Главное - Ты ...
И если я позвоню к Тебе в дверь и Ты не ответишь, я за себя не ручаюсь..."
А потом Она выцеловала и подняла член Его, и села на него, и, глядя, как поднимаются и опускаются губки Ее, кончила три раза.
Они были, как это ни тошно звучит, "созданы друг для друга"...
Не было речи ни о чем...только Они вдвоем...
Он не был "суперменом", но Она вбирала Его, Они неслись в какой-то сладкой скачке, потом в последние секунды Она вдруг выгибалась, несколько раз прикасалась нутром своим к Его головке и взрывалась с криком "аааааааа" в приступе, который, как им казалось, сотрясал всю Землю...
Потом было хуже...
Она пришла к Нему на всю ночь...
Она была...как была...
Она просто набросилась на Него и забрала всего Его в себя...
И сказала - "теперь я спокойна..."
И сказала - "ну, сегодня Ты отсюда никуда не уйдешь..."
И кончала... вбирая Его всею своею сутью, животом своим, маткою своею...
И падала на Него, и вгрызалась в Него, целуя, смеясь и плача, рыдая и рыча ... и восставая... и вновь падая...