Ступенчатая казнь

- :совершив преступление, и ожидая милости властей, сия девица пыталась бежать, для чего ввела в грех стражей темницы, а при попытке к бегству совершила убийство ножом в спину:

Ножом. В спину. ЕГО!!! Она? Не может быть! Они все не правильно говорят, она наоборот, она же хотела:

- Я.. Я хотела: - слабый голос Мэри прервал судью.

- Что ты хотела? - прервался судья. Но Мэри опустила голову и замолчала.

- Стража схватила развратницу с ножом в руке возле ворот, где она, волею Господа нашего, потеряла сознание, и не смогла продолжить бегство:.

Да, думала Мэри. С ножом. Точно. Ведь я не хотела его покидать. И значит, я действительно его убила.Ведь я не помню, что было дальше. Безысходность и тоска залила ее от пят до ушей. Ей стало наплевать на грязные одежды, на взирающую тупую толпу, на судью с его приговором. Они все перестали для нее существовать. Мэри завыла волчицей, без сил опустившись на мостовую, и судья замолчал, взирая на преступницу, и стража не спешила схватить и поднять полоумную.

Так приходит горе.

- Суд приговаривает осужденную к смертной казни - быстро закончил свою речь судья, и только тогда стража подхватила Мэри и поволокла прочь.

- Я сама - только и сказала Мэри. Ее отпустили, и она, встав на ноги, хоть и не быстро, но твердо зашагала прочь. Слово было сказано, и странное дело, сейчас она успокоилась. Почти совсем.

В караулке, такой привычной и теплой, на нее взглянули как на ведро с отбросами. Только мальчишка спросил в пустоту:

- А может это, опять ее сюда?

- Ага - ответили ему - а дракону на корм ты пойдешь. Хочешь?

Тишина была ответом. А Мэри связали руки за спиной.

- Я никуда не убегу - хрипло сказала девушка - мне некуда бежать.

- А куда ты рвалась ночью? - спросили сзади. И Мэри умолкла.

Потом ее долго везли на телеге. Рядом ехал пастор, и все пытался заставить Мэри покаяться. Мэри никаких грехов, кроме убийства, за собой не знала, а каяться в убийстве, о котором знал весь город, она не видела смысла. Поэтому она просто молчала, лишь немного досадуя на пастора за то, что тот отвлекает ее от мыслей о горе. Душа Мэри горела, она вспоминала ЕГО руки, губы, и почему-то - темноту, жесткие камни под коленями, и теплая кожа под губами, со своеобразным запахом, который Мэри и почувствовать толком не успела. И жаркий шепот:

- Последний раз! И - уходи!

Она и уходит. Теплая горечь разлилась внутри. Мэри заплакала тихо-тихо. "Да, любимый. Я ухожу. Совсем. К тебе". Пастор заткнулся, а потом пытался наплести что-то про жизнь вечную. Мэри его не слушала. Она была истощена, утомлена, и очень хотелось пить. Но пить ей никто не предлагал, а сама она стеснялась попросить - какой смысл, если жить осталось совсем ничего? Потерпит.

Возле пещеры телега остановилась. Около входа был врыт столб. Стража деловито соскочила с повозки, сняла девушку, и подвела к столбу. С нее сняли платье, юбку, и прижали к столбу спиной.

- ОН там? - хрипло спросила Мэри.

- Там, там, скоро появится. Не долго тебе ждать - отозвался стражник, прилаживая веревку на руках Мэри, сведя их за столбом.

Но девушка вдруг оттолкнулась от столба, вырывая руки.

- Я сама.

Стражники помедлили и отпустили ее.

- Я сама. Я знаю, я убила его. Я и правда: