С девчонками у меня дела обстояли неважно. То ли в силу моей некоторой скромности, то ли из-за того, что на них нужно было тратить много времени, которого у меня вечно не хватало. Первая моя девчонка бросила меня через месяц дружбы из-за другого, ссылаясь на то, что мы «слишком редко видимся, и вообще». К сожалению, она была права – школа, в которой я учился, была чисто мальчишечьей, и устроили меня туда явно не для того, чтобы я ворон считал на уроках. Мои родители растили из меня отличника, примерного мальчика, и строили в своих планах для меня большое будущее.
Однако быть таким, каким они хотели меня видеть, мне было очень нелегко. Бесконечное муштрование учителей (никто из них не «надувал» хорошие оценки просто так), зубрежка, репетиторы – на всё это тратилась куча нервов и времени. Что уж я мог поделать с абсолютно справедливыми претензиями моей четырнадцатилетней подруги из далекой и казавшейся мне фантастичной средней школы «общего режима»?
С тех пор я, понимая, что романтические отношения созданы не для моего образа жизни, попытался на время забыть о девчонках. По крайней мере, до студенческой жизни – уехав от родителей, я смог бы стать более свободным…
Так думалось мне, и обучение, подходившее к концу, становилось всё более и более невыносимым.
Так было до момента, пока я не сблизился с ним.
Мне тогда было уже 18, а ему – ещё 18. Вобщем, разница в возрасте составляла не более полугода, однако он учился в одиннадцатом, а я – в десятом классе. Его звали Костя, и он отлично играл в баскетбол. Мы подружились прямо на спортивных соревнованиях – легко, невзначай, как бы случайно вдруг заметили друг друга и разговорились.
С тех пор прошел месяц, мы стали еще ближе. В мою голову стали закрадываться навязчивые мысли и желания, необыкновенные чувства тихо проникали в моё сердце, когда я наблюдал со стороны за его игрой или просто за тем, как он смеется, окруженный толпой одноклассников. Костины волосы были густыми и длинноватыми, светлыми, как пшеница, и привлекали моё внимание.
«Наверно, они мягкие», - почему-то думал я, когда на перемене проходил мимо угла школы, где по обыкновению собирались старшеклассники, чтобы покурить. Практически всегда вместе с ними можно было заметить и Костю.
Я долго отгонял эти мысли, позоря себя самого и самого себя стесняясь. Но чуть позже в мою голову пришла другая идея – если это только мои мысли и мечты, они ведь никому не мешают, правда? Я буду тихо получать удовольствие про себя, мечтая иногда о парне. Ну и что здесь такого? Я ведь не делаю это по-настоящему. Этого никто никогда не узнает…
А между тем, влюбленность моя переходила на новую стадию. Я старался чаще быть с ним вместе, проводить рядом больше времени, даже записался на дополнительный баскетбол. Костя тянул меня к себе, и я шел, как привороженный, едва-едва стараясь отгородить себя от случайных с ним соприкосновений – это вызывало у меня такую бурю эмоций, что дома я всю ночь не мог заснуть, вспоминая его руки, или плечи, или, что еще хуже – ягодицы.
Мне и в голову не приходило мысли, что с моей ориентацией что-то не так. Я старательно гнал такие мысли прочь, и продолжал беспричинно улыбаться, случайно увидев на школьном дворе Костика. По ночам я очень тихо удовлетворял себя, представляя перед собой его образ. Просто образ, ничего более – мне было трудно представить наш с ним секс, ведь я в жизни не видел ни одного изображения, где мужчины делали бы это друг с другом. Мой доступ к таким вещам был строго ограничен даже в Интернете, в доме не было и места, куда я мог бы спрятать что-то вроде журнала и быть уверенным, что родители туда не сунутся. Для любого подростка такие ограничения в любопытстве по части секса были бы болезненными, а уж для меня, с моими «неправильными» мечтами, дело обстояло из рук вон плохо.
Но между тем, я по-прежнему не принимал никаких мер для того, чтобы Костя узнал о моём сексуальном влечении к нему. Я не то что бы боялся его реакции – я просто по-прежнему продолжал держать себя в рамках той мысли, что это «только мои безвредные фантазии, о которых никто никогда не узнает». Но думать так иногда, глядя на Костика, было невыносимо тяжело. Я чувствовал себя влюбленным, как в четырнадцать лет с той подружкой. Но на эту «подружку» я готов был потратить всё своё время, абсолютно всё…
… На этот раз мы занимались в спортзале – преподаватель куда-то отлучился, и парни просто играли в свое удовольствие, разбившись на две команды. Игроков было довольно много, и я решил в это время просто отдохнуть и понаблюдать за игрой, расположившись на местах для болельщиков. Рядом со мной уже сидела стайка вспотевших и вымотанных упражнениями одиннадцатиклассников, вяло о чем-то переговаривавшихся и изредка смеющихся над чем-то своим. Мельком бросив на них взгляд, я заметил среди них и Костика. Он смеялся, держа в руках какой-то диск, и его бледная кожа была ярко-розовой и влажной.
Я засмотрелся на Костю. Взлохмаченная шевелюра была обильно смочена водой из бутылки, стоявшей возле его ног, обутых в белоснежные кроссовки. Красная майка тоже была мокрой от воды и пота, и темными пятнами обтягивала его хорошо сформированное, в меру мускулистое тело.
Он был красавцем, это сказал бы любой. Не смазливое, довольно простое лицо его обладало удивительным свойством располагать к себе обаятельной улыбкой и покорять с одного раза. Розоватые и слегка припухлые губы наверняка были искушенными в поцелуях…
Я опустил голову, переводя дыхание.
- Кирюха, чего не играешь? – шутливо спросил знакомый голос, когда гогот среди пацанов рядом со мной прекратился.
Я поднял голову и посмотрел на Костю.
- А ты? – ответил я вопросом на вопрос.
- Я – то курильщик, устаю быстрее, - улыбнулся Костя.
- А что за диск? – с любопытством кивнул я на «болванку» с явно записанным на неё видео.
- Еще один! – хохотнул одноклассник Костика, Витя. – Становись в очередь, мля.
Я недоуменно посмотрел на ржущих парней, затем снова на улыбающегося Костю.
- Порнуха, конечно, - помахал он диском прямо перед моим носом. – Тока она ну очень жесткая. Детям такое нельзя.
Я улыбнулся.
Видео
Рассказы