Thank you

Ольга осторожно постучала в дверь. Стучать, наверное, было не обязательно, но сам огромный дом внушал какую-то покорность, глаза сами опускались в пол, обнаруживая там настоящие персидские ковры. Массивная дубовая дверь открылась. Ольга знала, что это кабинет главы семейства, почтенного мужчины с лысиной и парой перстней на толстых пальцах, от которого так и веяло девяностыми. Теперь же по его приглашению Ольга будет учить английскому его сына, шестнадцатилетнего Олега, который и ждал её теперь в отцовском кабинете. Она ожидала увидеть уменьшенную копию отца, но Олег на удивление мало походил на отца, только наверное цепкий взгляд походил на отцовский, только вот глаза были совсем не заплывшие зенки, а весьма выразительные карие, обрамлённые густыми ресницами, в которых прыгал огонёк, называемый «в тихом омуте...»

— Здравствуй, — сказала Ольга, не отрываясь от этих глаз.

— ЗдравстуйТЕ, вот как нужно, — криво улыбнувшись, проговорил Олег, проводя узкой ладонью с длинными пальцами по краю огромного стола, обтянутого зелёным сукном, и уселся в огромное кожаное кресло.

— Что, простите? — опешила Ольга.

— Вот, уже лучше, хоть на «Вы». Я Олег, и ты теперь будешь меня учить, а скорее, будешь показывать, что знаешь.

— Да, но...

— Никаких «но», пока ты в этом доме — правила устанавливаю я. Английский я знаю в совершенстве, спасибо американской школе с десяти лет. Не думаю что в этом ты сможешь чем-то меня удивить. Но вот в другом точно сможешь, я почему-то уверен.

— Я Вас не понимаю...

— Да ладно, ты так и не поняла, отчего приняли тебя, а не ту толстуху из Университета Дружбы Народов? Уж не льсти себе, она-то в английском понимает побольше тебя.

— Это возмутительно, я...

— Это жизнь, хоть я её и немного знаю. Не беспокойся, двойная плата и отличные рекомендации тебе обеспеченны. От тебя будет нужно лишь просто слушать меня и не задавать глупых вопросов.

— Что Вы себе позволяете!

— То, что позволяет моя избалованность и отцовские деньги. Сейчас ты пройдёшься вот от того угла ко мне до стола, попробуй быть милой, и чтобы я это видел.

— Но...

— Никаких «но»! — в карих глазах сверкнула сталь, — или мне лучше позвать Павлушу, того, что на проходной сидит? Я думаю о сразу тебя приведёт в чувство.

Ничего не понимая, Ольга в вихрем мыслей в голове подчинилась этим требовательным глазам и резкому голосу. В конце концов — только пройтись. Она положила тяжёлую сумку с книгами на ближайший стул, поправила прядь тёмно-рыжих волос за ухом и не спеша прошла в угол. Олег всё так же в кресле наблюдал за ней, отстукивая какой-то ритм пальцами.

— Так, молодец. Теперь ко мне. Хорошо, — его пальцы сплелись перед ним на столе так, что костяшки побелели, — теперь сними пиджак. Свой, конечно же.

Ольга побелела от такой наглости, но что-то неуловимое в тоне этого маленького мерзавца заставило её подчиниться и покорно снять пиджак. Оглядевшись вокруг и не приметив куда его можно повесить, она положила его прямо на ковёр перед собой, после чего она в каком-то оцепенении застыла столбом посреди кабинета.

— Хорошая блузка, всё видно, но в следующий раз приходи сразу без лифчика. Теперь юбку, медленно, чтобы мне понравилось.

— Что происходит? — только и смогла промямлить Ольга. Внутри неё против её воли поднималась волна от этого оценивающего взгляда и властного голоса.

— То, чего ты заслуживаешь, не так ли? Ты просто красивая штучка, что же с тобой ещё делать? Юбка, не забывайся.

Ольга расстегнула молнию на своей чёрной юбке и медленно перешагнула через неё ближе к столу.

— Хорошая фигура, батя что-то ещё понимает. Ну-ка, повернись и наклонись, пониже.

Ольга выполнила и это. Сердце бухало как бешеное, она вся раскраснелась, так что стало трудно дышать.

— Ух, хороша. Расстегни блузку, но не снимай. Так. Теперь расстегни лифчик. Хорошо. Они и без него отличные, не так ли? Ты наверное часто ими любуешься в зеркало, мало кому такие достаются, да?