The Witcher: Крещение Цири

– Собираешься уехать? – спросил Кайлей.

– Одна? – повторила Мистле, странно улыбаясь.

Цири умолкла, опустив голову. Мистле подошла и обняла ее за плечи.

– Сейчас ночь, – наконец сказал Гиселер. – Ночью в одиночку не ездят… приготовь лежанку. Что уставилась? Погаси свои зеленые фонарики. Приготовь лежанку и спи, ты должно быть устала. Если хочешь останешься с нами, я не против.

Тут Гиселер странно на нее посмотрел, с триумфом.

– Мы – Крысы Пограничья, – гордо проговорил он. – За версту чуем добычу. Нам не страшны ловушки. И нет на свете ничего, чего бы мы не разгрызли. Мы – Крысы. Подойди сюда, девочка.

Цири подошла.

– У тебя нет ничего, – сказал Гиселер, вручая ей украшенный серебром пояс. – Возьми хотя бы это.

– У тебя нет ничего и никого, – улыбнувшись, проговорила Мистле, накинула ей на плечи зеленый атласный кафтанчик и сунула в руки вышитую мережкой блузку.

– У тебя нет ничего, – сказал Кайлей, и подарком от него были красивые ножны разукрашенные драгоценными камнями. – У тебя нет никого. Ты одинока.

– У тебя нет никого, – повторил за ним Ассе. Цири приняла дорогую перевязь.

– У тебя нет близких, – повторил Рееф, вручая ей пару перчаток из мягчайшей кожи. – У тебя нет близких и…

– …Ты всюду будешь чужой, – докончила Искра. – Всюду чужой и всегда другой. Как нам называть тебя юная соколица?

Цири взглянула ей в глаза.

– Gvalch’ca,– сказала она по эльфийски, – Фалька.

Фалька.

Она не могла уснуть. Кони топали и храпели в темноте, ветер шумел. Послышались тихие шаги.

– Ну бойся…

Кайлей.

– Я не скажу им, – шепнул юноша, опускаясь на колени и наклоняясь к ней, – что тебя ищет Нильфгаард. Не скажу о награде, которую за тебя пообещал префект из Амарильо. Там, в корчме, ты спасла мне жизнь. Я отблагодарю тебя. Приятным. Сейчас.

Он прилег рядом с ней. Медленно и осторожно положил руку на ее живот. Цири попыталась вскочить, но Кайлей прижал ее к подстилке. Он расстегнул пуговицы ее рубашки и вытянул края из штанов, медленно оголяя ее.

Она тихо и испуганно охнула.

– Тише, маленькая, – шепнул Кайлей, расшнуровав ее рубашку.

Медленно спустил ее ткань с плеч, а низ рубашки подтянул выше бедер.

Цири задрожала от прикосновения сухой, шершавой кожи. Она бы вырвалась, но страх парализовал ее.