Тринадцатый этаж

РАЗВОД

Идея кидалова была понятна сразу. Незамысловатая, как все прочные конструкции в мире, она стояла табуреткой на трех ножках: «давай деньги, жди здесь, никуда не уходи».

Мак передал деньги шустрой белобрысой «помогале за куб с десятки», дождался, пока она нырнет в переход, двинулся к машине, набирая номер на мобильнике и вытирая со лба пот. Даже утром было жарко, а день обещал вскипятить город.

— Цапа, алё. Да, вошла в метро. Красная рубашка, длинный рукав. Джинсы голубые, на жопе белые. Белобрысая растрепа, пацанка ростом тебе под мышку. Да, давай Сразу отзвонись, как только возьмет. В тоннеле связи нет, учти. Держи номер под пальцем. Или нет, стой — Мак увернулся от лихого «Гетца», перебегая дорогу, — Лучше так: как только начнет брать, вызывай и держи в курсе событий. Комментируй в прямом эфире. Понял?..

Мак перебежал на противоположную сторону дороги, открыл дверь черного БМВ и плюхнулся в машину к Паше. В машине было еще жарче, чем на улице, солнце нагревало черный кузов автомобиля. Паша курил, выпуская дым в приоткрытое в окно, радио пело про нее, «когда на ней сидит так белье».

— Ну, что там?

— Заслал. Хапнула деньги и убежала. Сказала пять–десять минут подождать наверху. Никуда не уходить.

— Тогда поехали? — Паша повернул ключ в замке зажигания. — Жарко, бля, продуться надо. Кондишн накрылся, а в ремонт отдать руки не доходят.

— Нет, подождем. Пусть Цапа сначала отзвонится из метро. А вдруг она вернется с товаром?

Паша насмешливо фыркнул дымом из ноздрей.

— Мак, ну ты как маленький. Я же сразу сказал — это кидалово. Все, ушли наши деньги. Поехали их на другом полюсе ловить.

Мак задумчиво попискивал кнопками настройки радио, выбирая станцию.

— Паш, тебя она кинула — ты бы и шел сам разбираться. Меня она пока не кидала. Ты меня попросил помочь, значит, я тоже предъявить должен. Я тебе друг, но

Паша внезапно засмеялся, выдыхая дым и перебив Мака.

— Что такое, Паш?

— Да ты и сам ей предъявить не сможешь, — сказал Паша, затягиваясь напоследок и отправляя окурок за окно. — Деньги-то мои. Я попросил тебя помочь, потому что тебя она в лицо не знает. И Цаплия тоже не знает. Так что, если ты такой тревожный, можешь прямо сейчас открывать дверь и валить к ебаной матери. Собственно, ты больше не нужен. Спасибо за все, ты мне уже помог. В основном. Я не забуду, отблагодарю.

— Почему же твои деньги? Раз я их взял, значит уже мои. — Мак нашел подходящую радиостанцию, «Наутилус Помпилиус» играл «Если ты пьешь с ворами». — Ты пойми, я не петляю по ситуации, просто хочу, чтобы все понятно было. Для меня в том числе. И давай без «ебаной матери», ага?

— По большому счету это даже не мои деньги, — задумчиво сказал Паша, — это вообще не деньги. Фуфло из цветного принтера. Так что ей вилы будут с двух сторон. Но с «той стороны» пусть сами с ней разбираются. А мы нашими делами займемся, ладно? Мак, ты чо?..

Мак молчал.

— Ладно, извини за «ебаную матерь». Вырвалось просто. Я реально злой очень. Тебе спасибо, братишка, поднялся спозаранку, помог. Я тоже тебе помогу, если надо будет. Просто злой я на эту суку. Понимаешь? Сильно злой. Нельзя со мной так поступать.

— Понимаю, — сказал Мак. — Только давай все-таки подождем. Вдруг выйдет?

— Ладно, подождем, — согласился Паша, — Тогда давай отъедем на пару метров, стоять здесь нельзя, надо перепарковаться. Сейчас еще мусора доебутся, а у меня восемь грамм под ковриком. Ну его нахуй тут стоять.

Паша завел машину, и начал сдавать назад с тротуара. Вывернул руль, матюгнулся, пропуская шустрого пиццевоза на скутере, тронулся вперед. Мак крутил головой, высматривая через стекло красную рубашку возле спуска в метро. «Палится, дурочка, — подумал он: в такую жару длинные рукава до первого внимательного мента в метро. Хотя, чего только девки не носят — с голой жопой в мороз, с длинными рукавами в жару»

— Паш, а зачем ты под ковриком палево возишь? Если будут искать — найдут и под ковриком. А не будут искать — так в бардачке ближе достать.

— Привычка — вторая натура, Мак. — Паша тоже крутил головой, выискивая свободное место для парковки.