Тётушка Дженни (буржуйский инфантилизм)

- Днём? - удивился я, отказываясь верить тётиным словам.

- Да, да, днём, - язвительно улыбнулась Дженни, - Дети, которые каждое утро просыпаются мокрыми, обычно и днём писают в штанишки. Надеюсь ты их у мамы только мочишь. Или с большими делами такая же история?

- Что?! - закричал я, захлебнувшись от возмущения.

- Не соневаюсь, что ты до сих пор какаешь в штаны, - усмехнулась Дженни, - Такое чувство, что прямо сегодня меня кучей в штанишках осчастливишь..

Сказано это было с такой коварной ухмылкой, что у меня по спине пробежал холодок. «Что за намеки? - с обидой подумал я, - И эта насмешливая уверенность. Явно что-то затеяла»

- Всё! - отрезала моя тётя, - Сразу после завтрака идём покупать подгузники. Доедай яичницу, а я пока сделаю тебе какао.

Дженни отошла за кухонную стойку и взяв с плиты чайник, стала наливать кипяток в чашку. Я не видел, что делает тётя, но она возилась с моим какао подозрительно долго - гораздо дольше, чем мама. Впрочем само какао оказалось довольно вкусным - более сладким и шоколадным, чем у мамы.

- Ну что, пошли в детский магазин, - сказала Дженни, дождавшись, когда я допью какао.

Я продолжал сидеть за столом, отказываясь верить, что тётя собирается купить мне подгузники.

- Кому сказала? - повысила голос Дженни и заставив меня встать со стула, буквально потащилаза собой в спальню,

Неожиданно остановившись, тётя смерила меня оценивающим взглядом.

- Эти джинсы лучше поменять на что-то другое, - сказала Дженни, - Они явно на подгузник не налезут.

«Мне что теперь не только подгузники, но и одежду для малышей придется носить?» - обиженно подумал я.

- Пошли, поищем тебе подходящие штаны, - сказала Дженни, увлекая меня в мою спальню.

Там тётя сразу приказала мне снять джинсы. «Прямо при ней что-ли переодеваться?» - подумал я, чувствуя на щеках знакомый румянец стыда.

- Та-ак, - сказала Дженни, принявшись копаться в сумке с моей одеждой, - Такие брюки тоже на подгузник не одевают.

Я молча наблюдал, как Дженни быстро выкладывает содержимое сумки на кровать.

- И эти джинсы тоже слишком взрослые, - усмехнулась моя тётя, - Тебе надо носить что-то другое.

Дженни довольно улыбнулась, вытащив из сумки теплые спортивные штаны светло-голубого цвета.

- То, что надо, - сказала она, - Оденешь эти штанишки.

- Не хочу эти! - запротестовал я.

- Опять капризничаем? - прищурилась Дженни, - Кстати, почему ты до сих пор не снял джинсы? Ждёшь, что я это сделаю? Подумать только. В восемь лет приходится самой переодевать его как малыша. Хотя чего еще ожидать от того, кто писается по ночам.

Дженни подошла ко мне и присев на корточки, начала расстегивать мои джинсы. Я был так шокирован ее бесцеремонностью, что послушно позволил себя раздеть.

- Давай эту ножку, - ласково попросила меня Дженни, как малыша, - Теперь вторую. Вот так. Одели маленькому Томми штанишки.

«Сюсюкает, как с ясельным» - обиженно скривился я, размышляя, как эти штаны вообще оказались в собранной мамой сумке. «Мама ж прекрасно знала, что я их больше не ношу, - подумал я, - Мало того, что светло-голубые, как одежда для грудничков, так еще и с откровенно ясельным рисунком: Винни-пухом и Пятачком». Не говоря уже, что эти купленные два года назад штаны были мне сейчас явно малы.