Саломея кивнула, и служанка внезапно обошла Цветок и встала перед ней. Она сняла свое легкое платье и на ней остались только туфли и пояс, застегнутый вокруг талии. Прикрепленный к поясу, на кожаных ремешках, пропущенных через промежность, торчал длинный твердый фаллос. Как минимум 20 сантиметров в длину, он был круглый и толстый. Цветок уставилась на него.
«Поцелуй его» - приказала Саломея. Беззащитная девушка колебалась.
«Тебе лучше поцеловать его» - посоветовала захватчица. «Лижи его, возьми его в рот. Намочи его как можно сильнее, потому что совсем скоро он окажется в другой твоей дырке, и чем больше ты смажешь его, тем лучше».
Цветок лишь с ужасом смотрела на нее.
«Нет!» - закричала Эмми, когда поняла, что собираются с ней сделать. «Нет! Кристина, пожалуйста, нет! Ты не можешь так поступить со мной!»
«У тебя есть двадцать секунд, мой маленький Цветок. Целуй его со всей страстью».
В ужасе Эмми открыла рот и обхватила губами страпон. Она подавилась, когда резким толчком он уперся ей в горло, но она продолжала лизать и сосать искусственный фаллос, отчаянно пытаясь намочить его весь так, что во рту у нее пересохло.
Эмми все еще дрожала, когда Катя вытащила дилдо, и, обойдя вокруг, встала позади нее. Она что-то бессвязно бормотала Кристине, моля о пощаде. Фантазии закончились. Все это уже не было играми в унижение. Это было изнасилование, банальное и простое.
Ее словно парализовало, когда она почувствовала Катины руки у себя на спине, а потом на скованных запястьях. Она была в таком ужасе, что сначала даже не заметила, как ей освободили руки.
Слава Богу! Подумала она через мгновение. Просто шутка.
Катя толкнула ее вперед так, что она упала грудью на пол. С освобожденными руками, она попыталась приподняться, упираясь в пол, но Кристина встала с дивана и наступила на руки Эмми. Она была босиком, поэтому не могла повредить кисти, но придавила их достаточно сильно, не давая Эмми возможности подняться.
Кристина наклонилась, взялась за кончик поводка и подняла голову беспомощной писательницы так, что она не могла отвести взгляда от лица своей повелительницы.
«Пожалуйста» - Эмми рыдала. «Пожалуйста…не делайте этого!»
«Пощады?» - сказала Кристина голосом Саломеи. «От меня, маленький Цветок? Я обещала растоптать тебя полностью, помнишь? Я обещала сделать тебя своей собственностью во всех возможных смыслах. Это уничтожит последние остатки твоей гордости, твоего достоинства, твоей свободы.
После того, как я сделаю это с тобой, ты будешь всецело принадлежать мне, окончательно и бесповоротно. И я хочу, чтобы пока тебя насилуют, ты смотрела мне в глаза, чтобы знать, кто стоит за всем этим».
«Нет…». Эмми рыдала. «Нет…».
Потом она почувствовала, как Катя с силой начала вводить конец страпона в ее девственный зад. Она истошно закричала. Это был жуткий визг, полный страдания и боли. Эмми и представить себе не могла, что такие звуки способен издавать человек.
Цветок кричала до хрипоты, до ощущения, как будто ей в горло насыпали опилок, и даже тогда она продолжала кричать. Слезы текли ручьем по ее лицу. Все ее мольбы о пощаде были напрасны, так же как и ее крики.
Она не могла пошевелить головой и не решалась закрыть глаза. Она была не в силах что либо сделать и лишь пристально смотрела в жестокие и страшные глаза Госпожи Саломеи, в те же самые глаза, которые, как она когда-то мечтала, посмотрят однажды на нее с любовью Таниеллы.
Но этому не суждено было случиться, и сейчас уже никогда не случится, поскольку она знала, что все, что сказала Саломея, было правдой. С этого момента она будет абсолютной рабыней, окончательно и бесповоротно. Саломея полностью сломала ее. Она сделает все, чтобы это не повторилось опять, этого ужасного насилия. Она откажется от всего, что у нее есть, предаст всех, кого она когда либо знала, не думая ни о чем, кроме своего рабства и унижения.
Боль отосознания этого была почти – почти – такой же невыносимой, как боль от ее изнасилования.
Эмми услышала грубое ворчание прямо у себя под ухом и поняла, что ее страдания закончились. Она почувствовала, как Катя поднимается с ее спины, и резкие болезненные толчки прекратились, но жгучая мучительная боль в ее истерзанном анусе осталась. Она все еще пристально смотрела на Кристину, хотя из-за слез в глазах все расплывалось.
«Ты хочешь что-нибудь сказать мне, Золотой Цветок?» - спросила она.
«Я принадлежу вам, Госпожа» - прохрипела она.
«Да» - сказала она, улыбаясь. «Ты моя».
Видео
Рассказы