Вожатая

Перспектива быть трахнутой бутылкой явно откладывалась, что меня очень радовало, но я не знала, чего ожидать от этих отморозков. Я понимала, что они ребята с криминальным поведением, но вот способны ли они на насилие, в отношении женщины, я не знала. Их торчащие в шортах члены говорили мне, что они физиологически готовы воткнуть их в меня и насытить моё тело спермой, но вот насколько сильны у них тормозные реакции, сработает ли их моральная и социальная воспитанность, удержаться ли они от того, что бы изнасиловать свою вожатую группой, наплевав на уголовное наказание, я не знала.
Видимо похожие мыслительные процессы происходили и в их головах, так как парни, уже не смеясь, наблюдали за нюхающим мои трусики Романом, впадая в сексуальный транс, из которого их вывела, высунувшаяся из дверного проёма голова Ленки: «Да трахните вы её уже! Отомстите за обиды! Она всё равно никому ничего не расскажет, у нас же есть видео!» Роман словно только и ждал, какой-то команды, стянул с себя шорты и выпустил на волю своего дружка. Я первый раз видела мужской член, тем более так близко и в эрегированном состоянии. Виденные, ранее, изображения членов в анатомических атласах, не передавали того ощущения опасности и разрушительности, которое я испытала сейчас, видя его прямо в опасной близости от своей пещерки. Я думала, что Роман, сразу воткнёт свой дымящийся от возбуждения член в моё девственное лоно, прямо через ткань трусиков, прорвав в ней дырку, но он, обхватив свой член ладонью и сжав его, начал двигать рукою по члену, вверх-вниз. Я догадалась, что это мужская мастурбация. Видимо, Роман, всё же не был готов к насильственным действиям и решил выплеснуть своё возбуждения, хорошо проверенным способом.
Стоящая рядом со мной пятёрка парней, посмотрев на манипуляции своего товарища, так же вытащили из своих шорт, возбуждённые и готовые к действию агрегаты. Я, уверенная в том, что члены мужчин в принципе одинаковые, была удивлена тому многообразию инструментов, которое увидела. Видимо влитый в меня коньяк начал своё активное действие, так как чувство страха и стыда меня больше не терзало, слёзы уже не текли, и я с интересом пьяной тётки рассматривала мужские члены.
Член Романа, надрачиваемый его рукой, был коротким и толстым, с большой сине-лиловой блестящей головкой, которая периодически, под действием ладони Ромки, исчезала в кожной складке. Влада орудие было под стать ему самому. Высокое, стройное, со смуглой кожей сооружение, с бритым лобком, с острой, как пика, головкой, оголившейся в результате эрекции, с блестящей капелькой на самом конце. Член Сергея, был самым длинным, казалось, что он достигал его колена, однако в результате эрекции, он стоял вертикально вверх, и был выше его пупка, от напряжения подрагивал и шевелился. Инструменты Сашки и Никиты были схожи, средней длинны и обхвата, только у Никиты волосы были тёмные, а у Сашки, светлые. Член Олега меня удивил своим объёмом. Не очень длинный, он имел такой диаметр и массивность, что в отличие от членов его друзей, его оружие не могло удержаться, направленным вверх, и торчало прямо вперёд, как ствол у танка. Все ребята по примеру Романа начали надрачивать свои члены, неподвижно и внимательно смотря на просвечивающуюся сквозь ткань трусиков, мою щёлочку. Движения их ладоней, сжатых в кулак, демонстрировали мне, как эти грозные монстры двигаются в юных телах их жертв, разрывая их целки и расширяя девственные влагалища. Разглядывая их члены в движении, имея достаточные медицинские познания, я всё же, никак не могла понять, как же они помещаются и двигаются в маленьких девичьих пещерках. И как это может быть приятным.
Пока я разглядывала возбуждённые мужские члены, и пьяным мозгом пыталась придумать, что мне делать, Роман, издав протяжный крик, начал кончать, выбрасывая на мои ноги и на пол сгустки беловатой жидкости. Я поняла, что мальчик только что эякулировал, то есть, кончил. «Ты ох.л?! Чуть на нас не попал, пи.ор»! – возмущённо закричали парни, но Ромка в блаженстве развалился на соседней кровати, игнорируя претензии друзей. «Да пошли, вы…» - только и смог он сказать. Я чувствовала, как на меня попали капли обжигающей жидкости, которые потом начали скатываться по моим бёдрам и капать на простыню. Место Романа, вдруг, занял Сергей, со своей длиннющей пикой, который, по-видимому, намеревался дрочить, лицезря мою писичьку рядом с собой, в непосредственной близости. Но когда он устраивался рядом, его длинный член случайно воткнулся мне в промежность, и я чрез влажную ткань трусиков, почувствовала его жар, твёрдость и упругость. Член Сергея, случайно поцеловав мою девочку через прозрачное прикрытие, и почувствовав её нежность и теплоту, захотел снова испытать это чувство и Сергей, движимый желаниями своего дружка, снова ткнул его в мою мокрую промежность, прикрытую кусочком ткани. Лицо Сергея отобразило бурю положительных эмоций, которые он испытал, и, поняв, что моя влажненькая и тёплая промежность, может доставить гораздо большее удовольствие, чем ладошка, Сергей принял классическое положение для соития и начал натрахивать меня прямо через ткань трусиков.
«Ооооо! Понеслась! Давай Серёга! Надрочи ей письку, чтоб завыла!» - радостно поощрили его друзья. Сергей, получая внеземное наслаждение от контакта его жаждущего выброса члена, с моей сопротивляющейся такому контакту, но влажной и горячей щёлочкой, ускорил движения своим тазом, от чего, его член, стал скользить по поверхности моей пещерки, то выскакивая то на живот, то срываясь в ложбинку ягодиц, с такой неимоверной скоростью, что мне казалось, что сейчас он задымиться. Но огонь вспыхнуть не успел, так как Сергей стал активно брызгать на мой живот своей спермой. «Салют!» - радостно закричали парни: «Давай, Серёга, подолом её платья, подотри свою кончину и уступи место другому»! Сергей, тяжело выпрямившись, взяв нижний край моего платья, вытер свою сперму у меня на животе и слез с кровати. Тут же у моей пещерки оказался Никита, который так же как Сергей, сразу же начал трахать меня через трусы. Сделав несколько движений, он так же быстро кончил, и, не желая заниматься уборкой, направил свои брызги в сторону, слив свою жидкость на пол.
В результате такого вот наяривания моей пещерки через ткань, она сильно увлажнилась, и я чувствовала, как сильно набухли лепесточки у входа в пещерку, как течёт смазка, и как приоткрывается сам секретный вход. Всё это действо было мне до глубины души противно и омерзительно. Мой разум отказывался воспринимать это как реальность, но вот моё тело, реагировало так, как и должно реагировать женское тело в преддверии близости с мужским членом. Это напомнило мне рассказ моего отца, который в тайге, пробираясь в лютый мороз к жилью, вдруг провалился в вонючую жижу с жидкими экскрементами, но которая была тёплая в результате процесса гниения. Вонь была ужасной, осознание того, что ты по уши в говне отвратительно, но по телу бежит приятная волна тепла и телу уже не хочется вылезать из этой ямы, где гораздо теплее, чем там наверху. Так и я сейчас, понимая, что стала объектом похоти парней, что меня попросту пользуют в самой отвратительной манере, я в тоже время чувствовала, как это всё приятно моему телу. И мне было уже не понятно, что сильнее, омерзение и стыдливость или возникшее возбуждение и жжение внутри моей пещерки, требующее немедленного удовлетворения.
За этими мыслями я не заметила, как место Никиты занял Олег, со своим неимоверной толщиной членом. Он пристроился около моей писичьки и, прислонив свой страшный инструмент к влажной ткани, начал размеренно двигать им. Его ствол, из-за своей небольшой длины, периодически соскакивал мне на попку и за спину, что приводило к тому, что головка скользила, по уже влажным от моих выделений, ягодицам, а точнее, по ложбинке между ними. Стараясь получать это приятное впечатление получше, Олег менял положения своего тела, перемещал таз, поднимал руками мою попку. В результате он нашел удобное во всех отношениях положение и начал ритмично в одном темпе двигать членом. Во время его перестроений, я, почему то, вспомнила слова моей однокурсницы, которая однажды призналась, что её изнасиловали: «Когда понимаешь, что в принципе, не фиг было пьяной садиться к нему в машину, что он везёт тебя совсем не домой, а за город, и сопротивляться нет смысла, тогда остается, надеется, что останешься хотя бы жива, и постараться получить удовольствие». Я тогда никак не могла понять, как же можно, без жёстких требований и указаний, подкреплённых ударами, самой задрать подол юбки, снять с себя трусики, самой развести ноги и подать свою девственную щёлку на растерзание похотливому мужику, и в процессе насильственной и подлой дефлорации, стараться получить удовольствие? Сейчас я поняла как. Сил и возможности сопротивляться у меня уже не было, а надеется на то, что это всё само собой сейчас вдруг прекратиться, было бесполезно. Поэтому я, смирившись со своим положением куклы для сношения, расслабилась и впала в состояние полной обречённости, остатками воспалённого и утомлённого алкоголем сознания, отмечая, что и как со мной делает член Олега.
Орудие юноши, настолько плотно вжималось в моё тело, что несколько раз проскакивало между резинкой трусиков и межягодичной ложбинкой, обжигая своей головкой набухшие лепесточки моей девочки, заставляя её саму, сжиматься от страха. Олег, видимо находясь в крайнем состоянии возбуждения, заметил, что проникновения через резинку трусиков и прикосновения к щёлочке, гораздо приятнее, чем натирание члена о ткань, и стал активнее запихивать свой пылающий жаром ствол через ложбинку ягодиц. Он так жёстко и настырно это делал, что мои трусики стали стягиваться в результате движений его члена, всё больше и больше оголяя мою попку. С каждым его резким толчком они все больше и больше спускались по моим ножкам, и я чувствовала, как ткань трусиков открывает моё анальное отверстие, которое мимоходом поглаживал член Олега, заставляя сжиматься в испуге. Вот еще его несколько толчков и влажная ткань трусиков отслоилась, и открыла на всеобщее обозрение мою пылающую жаром и истекающую соками, пещерку.
Олег понял, что только что практически стянул с меня мою последнюю защиту, и что моя щёлка оголена и открыта. Головка его члена утонула в слегка приоткрытых от возбуждения лепесточках, и уткнулась во вход моей девственной пещерки. Моя дырочка, хоть и возбуждённая и обработанная выделениями и смазкой, не желала этого вторжения и сжалась. Олег, находясь в состоянии крайнего возбуждения, желая получить себе в копилку мою девственность, решил прорваться через оборону и вогнать свой огромный инструмент. Он направил его в самую серединку моей пещерки и сильно надавил, но я, не желая расставаться с девственностью и отдавать ему на растерзание свою целку, напрягла мышцы паха как можно сильнее и его член, изогнувшись, выскочил, задев мой клитор. Это движение, задевшее мой клитор, причинило мне очень приятное ощущение, настолько приятное, что мои мышцы расслабились, и вход в пещерку приоткрылся. Я понимала, что сейчас Олег сможет легко вогнать своё орудие в меня, и моя целочка будет разорвана этим страшным оружием, но напрячь свои силы, для обороны, уже не могла , да и хотела, отдавшись на милость победителя. Но Олег не смог воспользоваться моей капитуляцией. Скольжение по лепесточкам моей пещерки были настолько приятны, а он настолько уже себя завёл, что не смог сдержаться и бурно кончил, излив свою сперму на кровать. «Сука! Не успел вогнать!» - расстроенно сказал он и слез с кровати. В этот момент я поняла, что моя целка спасена. «Господи, спасибо тебе!» - сказала я мысленно и тут же подумала, какое я представляю из себя зрелище. Лежу с согнутыми и задранными ногами, с приспущенными влажными трусиками, с выставленной для траха, пылающей страстью и сочащуюся соком, девственной пещеркой.
Конечно же, такое зрелище не могло оставить равнодушным Влада. Я уже забыла про него, так как он стоял в стороне и отдалении от остальных, но когда он начал приближение, я увидела его вздыбленный и готовый к бою инструмент. Не имеющая сил и желания сопротивляться, предварительно замученная пятью мужчинами, с натёртой до покраснения щёлкой, с набухшими и влажными лепесточками, со смазанной и готовой для входа пещеркой, я обречённо ожидала неминуемого вторжения. Влад, член которого угрожающе колыхался от собственного веса, движения и возбуждения, занял положение у подставленной ему в готовности попки. Он, одним резким движением сорвал с меня трусики, который своей резинкой больно стягивали мои ноги. Не скованные больше ими, мои ножки, уставшие сжиматься в бесполезном сопротивлении, расслаблено раздвинулись, открыв вход в моё чистенькое влагалище. Его член уткнулся своей острой обжигающей головкой в мои влажные половые губы, и ласково обжимаемый, направляемый ими, подошёл к целочке.
Ничего приятного в этом, как я уже говорила раньше, совсем нет. Грязное, похотливое животное нагло берёт то, что ему не принадлежит, то, что потом уже не вернёшь никогда. Я уже никогда не буду невинной и чистой девочкой, с маленькой и чистенькой щёлочкой с целочкой, мечтающей о первом сексе в первую брачную ночь. Всё, что так любовно создавалось природой и оберегалось мной, что предполагалось преподнести как подарок любимому человеку, нагло, бесцеремонно, грубо и по-свойски, как бы между делом, бралось обнаглевшим юнцом. Я понимала, что наставленный на меня полный юношеской силы и гиперсексуальности член, мне не остановить и не разжалобить, не заставить отказаться от внедрения в моё тело и покорения моей пещерки. Тем более, что моё тело предательски истекало соками, и всем своим видом показывало, что требует незамедлительного насыщения и насаживания на острый и твёрдый кол. Я не хотела видеть лица своего насильника, не желала «любоваться» выражением его счастливого лица, когда он всадит в меня своё отвратительное естество, не хотела показывать ему свои заплаканные глазки и демонстрировать, как мне больно и обидно.
Я откинула голову назад и направила свой взгляд прямо в потолок, старательно изучая рисунок наштукатуренных стен, стараясь не думать и не чувствовать то, что происходит внизу моего тела. Я, желая снизить боль от дефлорации и ускорить процесс «распечатывания», расслабила свои мышцы и максимально сильно раздвинула ножки, освобождая юному похотливому насильнику с дрожащим от возбуждения членом, проход в моё девственное лоно. Делая всё это, я уже мысленно представила, как мне будет больно, как обжигая и растягивая стенки моего влагалища, разрывая целочку, в меня войдёт мужской член и будет трахать моё невинное тело, насильно и жестко делая из меня женщину. Я знала, что мне будет больно, ждала этой боли, но старалась держать свои мышцы расслабленными и не напрягать в девичьем испуге свои силы, для защиты своей обречённой для покорения, девственности.
От момента прикосновения острой и горячей головки члена Влада к моей пещерке, казалось, что прошла целая вечность. Отрешаясь от процесса, расслабляя тело и готовя себя к боли, я совсем не следила, за действиями Влада, и поэтому не заметила, как он тоже готовился меня «поиметь». В отличие от меня, я это знала из подслушанных разговоров девочек, он уже к 16-ти годам имел большой опыт, и в том числе с девственницами. Девчонки шептались, что у него свой метод «ломания» целок. Вот и со мной, он готовился вогнать меня свой жезл по этой системе, подставив головку своего члена к входу и вращательными движениями своего таза, выискивая удобное положение для решительного толчка.
Боль пришла неожиданно, как раз в тот момент, когда я уже засомневалась в намерениях Влада и хотела посмотреть, что происходит. Резкая, жгучая, пронизывающая всё тело боль, словно прощальный крик, пронеслась от моей, разорванной страшным оружием, целочки, по всему телу, заставляя его прогнутся. В след за болью я почувствовала, как в меня проникает что-то большое, горячее и твёрдое, нахально раздвигая стенки и пролезая в самую глубину моего девственно чистого тела. Говорят, что чем позже происходит дефлорация, тем больнее. Я не знаю, насколько это верно, но мне было очень больно. Правда, эта боль, почему то, быстро притупилась, перейдя из разряда резкой и нестерпимой в нудную ноющую, и движение чужого органа внутри меня стали вызвали новые ощущения. Они были довольно приятны, но я не получала никакого удовольствия. Член Влада начал активно двигаться во мне, наслаждаясь очередной покорённой девственницей, совершая мощные возвратно-поступательные толчки, от которых моё тело двигалось по кровати, заставляя саму кровать скрипеть и ходить ходуном.
По-видимому это звук и привлёк девочек, которые гурьбой ввалились в комнату и раскрыв рты, улыбаясь стали наблюдать, как их вожатую трахают. «Смотри! По самые яйца засаживает! А крови то сколько, всю простынь залила»! – комментировали они происходящее, не забывая снимать всё это на мобильники.
Мне было одновременно стыдно за себя и обидно за них и за всё человеческое общество, в котором вот так вот можно насиловать девственниц и глумится над их чувствами. Я лежала и продолжала смотреть в потолок, старательно избегая встретиться взглядом с кем-либо из насильников, зажмуривая свои глаза в моменты появления сильной боли или приятных вспышек. Влад двигался во мне с каким-то ровным темпом, то ритмично вгоняя свой жезл на всю его длину и вытаскивая, то вынимал его на несколько секунд, и, дождавшись, когда моя пещерка начнёт сжиматься в поисках его члена, резко вгонял, снова причиняя мне резкую боль, погружал в тесное лоно, оставлял его там и делал небольшие толчки, вращая тазом, а потом снова переходил на ритмичное наяривание. Делал он это так ловко и опытно, что я чувствовала как моё тело, невзирая на моё внутреннее омерзение к процессу изнасилования, начинало активно отвечать истязающему его органу ласками и подмахиванием. Мне было очень обидно за себя, за своё похотливое тело, которое так предательски и подло отдавалось грязному насильнику, даря ему свою нежность, стараясь получше подставить под член, разорванное в кровь, им же, влагалище. Не понимая, как может быть приятным для моего тела насаживание на мужской орган, я украдкой посмотрела в сторону своего паха и увидела, как ритмично двигаются бёдра моего юного насильника, толкая вперёд окровавленный и блестящий член, который исчезал у меня между ног, внедряясь внутрь меня. Увиденная мной картина была мне крайне неприятна. Я понимала, что на его члене краснеет моя девственная кровь, что блестит он от моих соков,что он входит в мою уже не девственную пещерку, делая меня полноценной женщиной. Но моё тело наслаждалось болью и ощущением двигающегося мужского члена во влагалище, так как, ещё недавно, мучающее его жжение ноющая тяжесть, быстро прошли, сменившись на чувство насыщения и удовлетворения.
Движения члена Влада усилились, он приподнялся, и я почувствовала, как его член стал просто каменным и вдруг начал пульсировать, изливая что-то горячее в меня. Его член ещё некоторое время пульсировал во мне, потом Влад его вынул, и я почувствовала, как освобождается место внутри меня. Ощущение пустоты, там, где она была всегда, и потому не ощущалась, было странным, но на смену ему пришло чувство полового насыщения, когда я вдруг поняла, что Влад кончил в меня.
Так как я продолжала лежать с закинутыми ногами, то из учебников я знала, что это самая эффективная позиция для оплодотворения, что именно в таком положении эякулянт, то есть сперма, лучше поступает в матку. А так как меня никто не спешил развязывать, то я понимала, что вся жидкость Влада, который было наверняка очень много, только что поступила в мою разогретую матку, в самую середину цикла.
Пока я пребывала в анатомических и биологических размышлениях, Роман вскочил с уже стоящим членом и направился засунуть его в мою растерзанную пещерку, но Влад его остановил: «Стоять! Хватить с неё! Сейчас только ещё заразы всякой друг другу передать не хватало!» Роман обиженно отошёл от кровати, запихивая свой инструмент себе в шорты. Влад подошёл ко мне и, взяв ножницы с соседней тумбочки, отрезал связывающие меня верёвки, и вынул кляп. Получив долгожданную свободу, я осталась лежать на кровати, свернулась калачиком и заплакала. Оставив меня рыдать, все вышли из комнаты. Пожалев себя примерно полчаса, я решила действовать. Встала, полотенцем очистила с себя остатки своих выделений, крови и спермы, собрала в комок окровавленную простыню и пошла к себе в вожатскую. Через час, я уже ехала домой в автобусе, оставив на столе директора заявление об уходе.
Я никому не рассказывала о том, что произошло в лагере, никогда не слышала и о судьбе детей, поиздевавшихся надо мной. Почему то и в интернете я не нашла ссылок на видео или фото со мной. Через три месяца, я поняла, что беременна. Родители были в шоке. Я даже не думала, оставлять ребёнка или нет. Я ещё тогда, когда в меня только лишь поступала семенная жидкость Влада, и когда я осознала, что наверняка могу забеременеть, решила для себя, что оставлю ребёнка, даже зачатого насильно и подло. Воспитаю его лучшим человеком, чем был его отец.
Уже прошло три года, и мои негативные переживания, связанные с тем событием, уже притупились. Я, конечно, помню, как было больно и стыдно, как меня жгли слёзы обиды и страха. Но сейчас, когда мои душевные и тесные раны почти зажили, я уже не так однозначно вспоминаю о тех событиях. Подростки, которые поиздевались и изнасиловали меня, конечно, были негодяями, но такими их сделали их родители или их отсутствие и общество. Похоть, жадность, желание получить незамедлительно всё, что хочется, были характерны для них, так же как и для меня, наивность, педантичность, высокомерие и отсутствие искренней толерантности. За что я и была наказана, пусть даже таким жестоким способом. Когда я остаюсь в тишине своей квартиры, и мой мальчик спит, а на меня накатывают эротические мечты и грёзы, я, синимая напряжение, прокручиваю в голове, снова и снова, те события, представляя, как меня опять привязывают и насилуют несколько мужчин. Так как это был мой первый и единственный сексуальный опыт, то когда я пыталась, иногда, познакомится с очередным мужчиной и он, желая, конечно же, сделать как лучше, был нежен и ласков со мной, меня это отталкивало, не позволяя продолжать отношения. Ожидая от мужчин силы и грубости, я с опаской стала относиться к добрым и отзывчивым представителям сильного пола, думая, что это их маска. Кроме того, я заметила, что мне нравятся только очень юные мужчины, с пушком на губах и возбуждённым блеском в глазах.