Возвращение на Скалистый

— Это Это Нет! Этого никто не мог знать! Я никому никогда их не показывала. И тетрадку сожгла, когда уезжала.

— Ты показывала их мне! Во сне, правда А еще ты дала имена всем свои курицам: Пеструшка, Рыжик, Паскуда, Мохнатка, Наина, Монсеррат (потому что самая толстая) Всех перечислить?

— Не надо! Нет! Прекрати!!, — она вскочила с перекошенным от ужаса лицом, — Я не знаю, как ты это делаешь, но Уходи! Убирайся немедленно!! Уходи!!! Я вызову полицию, я кричать буду!!!

— Не будешь. Бывало и похуже. Ты не из пугливых, — спокойно сказал я, поднимаясь со стула, — Это тебя боятся, когда ты за карабин берешься. Кстати, приклад для него ты вырезала сама. Из березы, которую собственноручно вырастила за маяком. И под железной накладкой на торце выжгла свои инициалы: С. С.

— Уходи, — глухо повторила Света

— Я уйду, но ты знаешь, где меня искать. Там, где нам было хорошо

На лестнице я столкнулся с Леной и Настей, которые возвращались с учебы. Они посмотрели на меня с любопытством, но не более того. Потом я долго гулял по городу и думал. Я был зол на себя. Ведь в данной ситуации я был бессилен что-либо изменить. Чего я хотел? Чтобы она поверила и с ходу бросилась на шею незнакомому доселе ей человеку? Да, то, что я рассказал — поразило ее. Она не смогла найти этому рационального объяснения и испугалась. Естественная реакция. Потом, возможно, она успокоится и осмыслит услышанное. И что она решит? В лучшем случае — что между нами действительно существует некая мистическая, неизвестная науке связь. Иначе откуда бы я узнал все эти подробности? Ну есть связь и что? Ведь она любила меня в моем сне, а это бесконечно далеко от реальной жизни!

К черту все!!! Решение принято, и надо действовать.

* * *

Я вернулся в Николаевск и направился прямиком к руководителю филиала нашего управления. На прием мне удалось попасть лишь с третьего раза, и этого случая я упускать был не намерен. Я попросил расконсервировать метеостанцию на Скалистом и направить меня туда. Шеф начал что-то говорить о проблемах финансирования, но к этому я был готов. Я сказал, что сам оплачу фрахт судна, необходимое для восстановления работы оборудование и запасы на первое время. По моим подсчетам 3-х миллионов как раз должно было хватить. Начальник сначала удивился, а потом заинтересовался: с чего это такое рвение? Пришлось и ему наплести о «незаконченных на этом свете делах». А также о том, что это мой долг по отношению к погибшему из-за меня экипажу вертолета. Начальник не дал прямого ответа и обещал подумать.

Это была явная отмазка, но я не сдавался. Пришлось приложить немало усилий, чтобы бюрократическая машина все же закрутилась. Но все происходило настолько медленно, что я уже почти потерял всякую надежду перебраться на Скалистый в этом году. Меня пинали из одного угла в другой, принимая, очевидно, за сумасшедшего. В итоге помог счастливый случай. В филиал приехало начальство из центра. Сообщило, что в Охотском море планируется построить две буровые платформы, и потребовало срочно расширить сеть метеостанций. Тут-то про меня и вспомнили. Дальше все пошло, как по маслу. И денег с меня никто не просил. Уже через 3 недели транспорт «Петропавловск» высадил меня на остров, попутно доставив все необходимое для расконсервации и первой зимовки. К слову, оказавшись на корабле, я обнаружил, что прекрасно знаю весь экипаж в лицо, а многих помню и по именам. Но этому я уже не удивлялся.

Меня назначили механиком и сказали, что начальника пришлют позже вертолетом. 2 недели я обживал остров в полном одиночестве. Обустроил жилище, оживил оборудование и даже успел посадить огород. Лето должно было кончиться в лучшем случае месяца через полтора, поэтому я выбрал только то, что успело бы за это время вырасти и дать кое-какой урожай: зелень, редиску и прочее по мелочи.

Утром 16 августа меня разбудил стрекот вертолета. Я вскочил и начал лихорадочно одеваться. Затем зачем-то начал наводить в, и без того вылизанном, доме порядок. Я просто боялся выйти на улицу. Боялся, что вертолет доставил совсем другого человека, а не того, кого я ждал.

Прошло полчаса. Затем раздался гул и свист взлетающей машины. Шум быстро удалился и вскоре пропал совсем. В наступившей тишине раздался скрип двери за спиной, и кто-то вошел внутрь. Я замер. Сердце дико колотилось, кровь стучала в висках.

— Что, так и будешь стоять? Ящики с площадки нужно принести.

Рот растянулся в улыбке до ушей, я резко обернулся, и вид, наверное, был у меня глупейший.

— Света?!?!

— Она самая, муженек!, — с усмешкой ответила женщина.

Я бросился было к ней на встречу, желая обхватить руками, стиснуть, задушить в объятиях, но она остановила меня непререкаемым тоном:

— Без глупостей, Николай! Я — начальник станции, а ты — мой подчиненный! Ясно?!

— Ясно, — буркнул я и, стараясь не смотреть на нее, пошел таскать ящики.

И уже на улице все же дал волю чувствам. Начал орать и прыгать от радости, как безумный. Она поверила! Она приехала!! Света, Светочка, Светланка!!!

Она устроилась в спальне, где жили раньше ее дочери. До вечера мы работали, почти не разговаривая. Так, короткие фразы строго по делу. Но вечером, за ужином, она вдруг спросила:

— Ты рассказывал Та картинка, которую мы подарили тебе на Новый Год Что на ней было?

— Фотомонтаж. Типа восточный гарем. Я лежу на царском ложе, а вы втроем вокруг меня. Ты — в центре, с опахалом.