Возвращение с югов

Hi! Позвольте представиться - девушка в топике. Ну, если вы так уж настаиваете, называйте Маринкой - вот хочется мне так. Собственно, имя-то моё вас едва ли интересует - ну во всяком случае, не более того, что под топиком.

А я (в нынешнем настроении) вовсе и не против. Лет мне достаточно много, чтобы самой за себя отвечать, и достаточно мало, чтобы получать от этого удовольствие, Рост вовсе не модельные 185 (и слава богу). Мнения я о своей фигуре довольно-таки среднего - можно бы и грудь побольше, и ноги потоньше (и чего мужчины находят хорошего в округлых икрах и бёдрах?), но сейчас ведь важнее, что вы обо мне думаете, так? А мужчинам моя фигура почему-то нравится. Ну, хватит обо мне, любимой. А история - история произошла летом. Лето - время приключений, и вообще, лето - это лето. Хоть есть что вспомнить в другое время года... Я возвращалась домой из Н-ска, можно сказать - с курорта. Но о "курорте" и что там было, я рассказывать не буду, во всяком случае, в этот раз, скажу только, что в поезд я садилась в настроении специфическом. Что-то во мне говорило, что веселье ещё не закончилось... А может, мне этого просто хотелось, ну и понятно, когда чего-то сильно хочется, рано или поздно оно схлопочется. В этот раз мне захотелось, причём удивительно сильно захотелось, кого-нибудь запикапить. Особенными комплексами на счёт секса я вроде бы не страдаю, и опыт кое-какой имеется, но как-то так сложилось, что мне ни разу не довелось ни кого-то снять, ни позволить себя саму совратить на улице. Всё же привычка быть порядочной девушкой во мне сидит крепко. И вот именно в тот раз я явно почувствовала, что сегодня я этой привычке совершенно брутально изменю.

В вагоне ехали в основном женщины. С детьми, с баулами, с проблемами... Не то что-бы я была строго гетеросексуальна, но эти женщины явно не могли мне понравиться. И тут я обратила внимание на проводников. Один был уже в годах, а секс с папашей - это не то, что мне нужно. А вот второй - совсем молоденький, с по-хорошему голодными глазами, меня заинтересовал. В обычных условиях он, скорее всего, не привлёк бы меня настолько, но главным было не желание секса (этим я отнюдь не обделена), мне нестерпимо хотелось именно похулиганить. Да и должность подходящая - на то, чтобы хулиганить прямо в плацкартном вагоне, моё нахальство не распространялось. Итак, было "с кем", было "где", ну, а насчёт "чем" - это не наша женская проблема.

Возможность и даже лёгкость осуществления меня неожиданно не разогрела, а совсем наоборот - я подумала "а на фига мне, собственно, это нужно, что хорошего в таком вот случайном трахе (смешно обольщаться, что в подобной ситуации получится греющий душу секс), что это я, как блядь какая-то... И тут меня проколбасило не по-детски. Ах, я боюсь слова, боюсь, что обо мне кто-то что-то не то сказанет? Не-ет, не хочу быть примерной девочкой (мда, знала бы мама, какой образ жизни я называю примерным...). Все сомнения растаяли, я почувствовала, как меня словно бы поднимает огромная тёплая волна и несёт куда-то... куда я вовсе и не против. В общем, проводник был обречён.

Я переоделась, сменила джинсы и кофту с рукавами на короткие джинсовые шортики с бахромой и тоненькую маечку на бретельках, запихала в рюкзак лифчик. От прикосновения тонкой ткани (ну, или не от ткани, а от мыслей таких, замнём для ясности) соски мои приподнялись, дыхание участилось, я почувствовала то волнение, когда вроде бы и сердце бьётся не чаще обычного, а всё же - иначе, не как всегда...

Повод представился скоро - разносили чай. Я несколько раз зацепилась глазами с проводником, слегка нагнулась в нужный момент, чтобы ему было удобнее заглянуть в вырез маечки, потянулась за рюкзаком на верней полке (и чего мужчины так млеют от тянущейся женщины? Ну, руки поднимаются, грудь маечку натягивает, животик чуть показывается (маечка-то короткая, летняя)... Впрочем, если эти самые груди ладонями накрыть, а девушка та тоже руки протянет, с ответной нежностью... В общем, "ребята, я вас понял" :)). Парень спёкся. Даже не ожидала, что его окажется так просто "завести". Проходя дальше по вагону, он уже поглядывал в мою сторону, даже шаг замедлял. До вечера я успела отнести стакан, пару раз подошла спросить о каких-то пустяках, заглядывая ему в глаза или "ненароком" касаясь то плечом, то бедром. Было заметно, как он вынужден собираться с мыслями чтобы отвечать хоть что-то вразумительное. Возможно, мне бы это показалось смешным, но меня несла всё та же озорная волна, и мне это не то что нравилось, а и сама я ощущала сходное волнение, приятное, немного недоверчивое - "получится или нет" - и с маленькой толикой сладкой жути, словно в первый раз.

Поезд всё катился, степь за окном сменилась перелесками, и от этого как-то сразу стемнело. Раздали бельё, я, конечно, не упустила случая потереться на сей раз уже грудью. Когда зажёгся синий дежурный свет, подошла к купе проводников, спросить на сей раз о том, когда приедем (ну неграмотная я, расписания на стенке не разумею), спросила, не скучно ли вот так мотаться туда-сюда, да так и завязала разговор обо всём сразу. Ощущение, что планы мои стремительно двигаются к осуществлению, заставляло меня чаще дышать, а парень (казавшийся уже довольно-таки симпатичным) едва отводил взгляд от моей груди.

Я совершенно наглым образом уселась на койку, ему ничего не оставалось, как плюхнуться рядом (больше там просто некуда). "Папаша" куда-то исчез (потом "мой" сознался, что еле уговорил его уйти в соседний вагон, поспорив на бутылку, "папаша", конечно, не верил - и в общем-то правильно не верил, но сегодня был особенный день). Поговорили ещё о чём-то, время тянулось парень на все мои провокации реагировал правильно, но к активным действиям никак не переходил. А мне хотелось не просто действий, мне хотелось слёта крыши, чтобы вообще не понимать, где я и с кем я. Решение нашлось. Я вообще-то не курю, но иногда, в некоторых случаях, балуюсь. Вот я и попросила закурить. Он куда-то полез, и тут же достал начатую пачку. Ух... Это было совсем не то же самое, что те лёгкие сигареты, которыми я балуюсь иногда. Дым драл горло, но зато эффект превзошёл все ожидания - я поплыла. В таком состоянии мне уже ничего не стоило поцеловать его, и после поцелуя не возвращаться в исходную позицию, а так и остаться на нём, прижавшись грудью и обняв одной рукой за шею. Тут он, видимо, поверил, что это всё не просто так, глаза заблестели, мигом избавился от сигареты (и меня избавил, я и не заметила как), прижал к себе, мягко, но сильно. Чёрт, мне это понравилось! Сдерживаться и вообще что-то там думать о своём поведении расхотелось совершенно, и я начала делать то, что хотелось - сдирать с него рубаху.

Он еле вырвался, чтобы запереть дверь (вечно я об этом забываю), а я повисла на нём сзади. Он мигом щёлкнул замком (профессионал), завёл руки за спину и притянул меня за талию, так, что я выдохнула у него над ухом, а тут как раз и пуговицы сдались, и я забралась ладонями к телу. Такой несправедливости он не потерпел, мигом развернулся и запустил ладони мне под маечку (а точнее - попросту задрал маечку выше груди), на секунду задержался, но вот уже его ладони накрыли грудь. Поезд нёсся вовсю (или так казалось) вагон ощутимо качало (а может, качало бы и без вагона), синий дежурный фонарь и слабый красноватый свет от окна создавали и вовсе полный сюрреализм - ни имён, ни лиц, лишь мужчина и женщина. Он огладил мои груди, переместил руки ниже и потянул меня к себе, и сам потянулся к груди губами.

Тут уже я задышала, потянула его за ремень. Ремень не поддавался, тем более что пришлось прерваться, поднять руки, когда он окончательно стягивал с меня маечку, в общем, я явно отставала, и пришлось ему помогать мне с брюками. Прижалисьещё раз, уже почти обнажёнными, грудь его была не особо мускулистая, но солидная, не скелет какой-нибудь, а руки в самый раз уверенными, так, чтобы это не было нахально. Видимо, не такой уж и молоденький, как сначала показалось. Я оставалась в одних трусиках, в сюрреалистичном красно-синем свете они, казалось, меняли цвета как хамелеон. Но я-то их только краешком увидела, а вот он прикипел, так глаза и застряли на ажурной сеточке. Я решила его ещё больше подразнить, высвободилась, отошла на шаг. Конечно, хорошо бы было пройтись, изогнуться как-нибудь, но тесный ящик проводницкого купе для этого явно не предназначался, так что он тут же снова меня "изловил", прижал, начал целовать лицо и шею, и гладить тёплыми руками по всему телу, иногда осторожно забегая пальцами под краешки трусиков. Я откинулась назад, на его руки, подставляя грудь, которой он и занялся нежно и напористо. Я почувствовала, что стремительно мокну там, внизу. Теперь уже мои руки заметались по его телу - голова, плечи, бёдра... Решившись, я потянула вниз его трусы. Торчащий член мешал, и я чисто машинально взялась за него, чтобы отцепить столь своеобразный "стопор". Парень вздрогнул, замер и одним движением забрался рукой мне между ног. Я застонала, и начала рукой двигать по его члену. Его рука тоже не дремала, я почувствовала, что намокаю ещё сильнее, что уже просто теку, как в ранней юности, во время первых забав. И он это почувствовал, палец его деликатно отодвинул трусики и проник внутрь. У меня начали подкашиваться ноги, и я уселась на стол. Очень хотелось откинуться назад, но было некуда. Ему то ли пришла в голову та же мысль, то ли он почувствовал моё движение, но он прервался, мигом скатал постель с матрасом и подушкой и закинул получившийся рулет мне за спину. На него я и откинулась, запрокинув голову и разбросав руки. Даже в ошалелом от страсти состоянии я помню, что вид вот так раскинувшегося тела очень возбуждает. Впрочем, ещё больше возбуждать его было уже незачем, а вот трусики снять было желательно. Стоило мне оторвать бёдра от края стола - и он мигом стянул последнюю деталь моей одежды. Я снова взяла его за член и потянула тихонько на себя, как за руку. Однако что-то у меня в голове ещё осталось, я вспомнила, что вижу его в первый и последний раз, и не мешало бы подумать о безопасности. Но и тут он меня опередил - продекламировав фразу из рекламки про безопасный секс, жестом фокусника извлёк откуда-то характерный квадратный пакетик. Мне так и хотелось его подтолкнуть, чтобы побыстрее, но, несмотря на мою "помощь" он таки сумел надеть резинку достаточно быстро. Зато рука моя снова была уже на члене и я наконец-то буквально воткнула его в себя.

Ощущение, как он входит, продвигается внутри, заставило меня то ли простонать, то ли крикнуть, я схватила его за талию, залезая на долгожданный его "конец". Он вошёл, секунду постоял (только покачивания вагона чуть шевелили нас), потом медленно вышел почти весь и снова начал входить, постепенно убыстряя темп, потом чуть приостанавливаясь и сосредотачиваясь на груди и шее. Покачивание вагона добавляло ощущений, мелькание огней за окном вводило в подобие транса, резкий перестук на стрелках встряхивал, но тоже как-то приятно. Я полностью отдалась этой скачке, только дышала и мотала иногда головой, потом начала гладить себя руками. Парень совсем обезумел, задёргался, зарычал - и неожиданно для себя самой я с криком выгнулась ему навстречу, вцепилась руками - и он рухнул на меня, прижал к нашему спартанскому ложу, продолжая даже не сам двигаться, а двигая мной. Я расслабилась, раскинулась, насколько позволяла теснота... Даже не ожидала, что получится так хорошо, сожаление вызывало лишь отсутствие хоть какой-то цивилизации - ну, не душа, так хоть крана с водой - я бы ещё за него взялась по-другому, если б не сомнительные кулинарные достоинства смазки на презервативах. Парень оторвался от меня мягко, успокаивающе... Через минуту я поняла, как обманчиво это успокоение - во мне снова начала подниматься та тёплая волна. Похоже, ему это тоже передалось - он оказался "готов к бою" поразительно быстро. Резинку выкинули в окно, достали другую, матрас свесили со столика и на сей раз я легла на него животом. Второй раз - не первый, он вошёл медленно и аккуратно, и двигался не как отбойный молоток - быстро и прямо, нет, он начал покачивать бёдрами (ногами я ощущала его движения), плавно ворочаясь во мне. Довольно скоро я вновь застонала, меня затрясло, но дрожь была приятной и долгой... А вот парню не так повезло - он так и не разогрелся для полноценного второго оргазма, и после некоторого времени выполз из меня, так и не кончив. Впрочем, он уже своё получил, так что совесть меня особенно не мучала, да и разбегаться было уже пора - до очередной станции оставалось меньше часа. Я оделась, увернулась от его рук, не всерьёз, но ещё пытавшихся вновь меня поймать, и пошла к своему месту...

Когда мы доехали и все пошли к выходу, он посмотрел на меня, показывая, что торопиться совершенно некуда - но всему своё время, я улыбнулась и вышла из вагона.