Я, Аня и Маша

3. Моя жена позвонила мне на работу на следующий день после того, как я посмотрел кассету. Она что-то наврала про мамину болезнь и что ее не будет некоторое время, а я сделал вид что верю. Она вернулась домой через неделю. Мы обнялись, я поинтересовал-ся здоровьем тещи. Мы вели себя как ни в чем ни бывало, и я подумал, что все будет хо-рошо.

Вечером, когда Маша возилась на кухне, я подошел к ней сзади, обнял, взявшись одной рукой за грудь, а другую запустив ей между ног. Она откинулась на меня, выпустив нож, и положила свои руки поверх моих, усиливая нажим. Я наклонил ее вперед так, что она легла грудью на стол, закинул подол ее платья на спину и стянул трусики. Марья пе-реступила через них, расставляя ноги пошире и крепче упираясь в стол. Я скользнул паль-цами в ее уже раскрывшуюся влажную щель, и она, застонав, подалась мне навстречу. Два моих пальца скрылись в Машином влагалище до последних костяшек, и я поспешно при-соединил к ним остальные.

- А-а-х!… - она дрогнула, но я и не думал вынимать руку. - О-о! Нет, нет, милый!

- Да, - сказал я, и моя ладонь скрылась внутри жены.

- Да-а-а-а! - она закричала. - Давай! Да! И туда тоже…

Я вынул блестящую Марьиной влагой руку из ее лона и, сложив лодочкой, напра-вил ее в другое отверстие. Маша закричала, но я не остановился пока с усилием не про-толкнул кисть внутрь. Затем я вытащил руку, уже измазанную коричневым, и снова по-грузил ее в Машино влагалище.

- Да! Да! Еще! Туда!…

Я снова переместил руку в анус жены. На это раз она вошла почти без усилий, и сфинктер плотно сомкнулся на моем запястье. Пальцами я нащупал внутри кусочки кала. Сжав руку в кулак, я медленно вытащил его наружу. Вздувшийся вокруг руки анус так и остался не закрытым после того, как кулак с всхлипом выскочил наружу. Я раскрыл ла-донь.

- Дай мне это! - услышал я. Маша смотрела через плечо, в ее глазах плыли мут-ные огни, губы шевелились в предвкушении.

Я поднес ладонь к ее губам. Коричневый кусочек, подцепленный языком, исчез у жены во рту. Она сглотнула и снова потянулась губами к ладони. Через минуту Маша по-глотила все и облизала мою ладонь.

- Я сука… Вставь мне еще что-нибудь! Большое…

Я с сомнением окинул взглядом кухню.

- Там, внизу… Баклажаны…

Я кивнул и открыл шкаф. Внизу лежали несколько кабачков. Подумав, я выбрал самый большой из них. Толстый конец его был сантиметров пятнадцати в диаметре. Спо-лоснув под краном, я приставил кабачок широким концом к Машиному влагалищу и на-давил. Огромный овощ сильно раздвинул и расплющил ее половые губы, но внутрь не пошел.

- Подожди… - Марья перевернулась на спину, подогнув и широко раскинув ноги. - Теперь давай…

Я снова попытался воткнуть в Машу кабачок. Покручивая вправо - влево, я вдав-ливал его в свою жену, налегая всем весом. Маша, закусив губу, не отрываясь, смотрела на раздирающий ее предмет. Мои руки дрожали и скользили по гладкой поверхности овоща. Я с ужасом думал о том, что испытывает в этот момент моя жена, но в ее глазах я видел неистовое желание во что бы то ни стало поглотить непокорный предмет, и я под-чинялся.

Наконец, у Маши вырвался короткий сладострастный всхлип, мне послышалось, как что-то хрустнуло, по Машиной промежности побежала алая струйка, а кабачок мед-ленно, словно нехотя подался вперед, погрузился до половины, и я отнял от него вспо-тевшие ладони. Я со страхом и восторгом глядел на жену, а она билась в невиданном мной ранее оргазме. Кабачок плотно устроился у нее внутри, края отверстия влагалища, завер-нутые и увлеченные внутрь, адаптируясь, выворачивались и ползли вверх по его телу, об-нажая местами сочащиеся кровью рваные края.

Маша постепенно затихала, а я вдруг обнаружил что мой член увеличился до таких размеров, каких я не достигал даже в юном возрасте периода гиперсексуальности. Багро-во-синяя головка, казалось, вот-вот лопнет от переполнявшей ее крови. Я взял Машу под руки и аккуратно помог встать на ноги. Затем я опустил ее на пол, поставив на четверень-ки. Кабачок торчал из ее влагалища как ствол корабельного орудия. Почти оседлав Машу верхом, я направил член в ее сжатый растянутыми стенками влагалища анус. Я вошел, мощно раздвигая себе проход, но не успел сделать и десяти движений, как излился внутри Машиной прямой кишки.

- Я хочу то, что ты вылил в мою жопу! - сказала она.

- Как скажешь, родная. Только я выну сперва это из тебя.

Я попытался вытащить кабачок, но руки скользили по его гладким бокам и никак не могли как следует ухватиться. Тогда я протер торчащую наружу часть воща, полотен-цем и снова потянул за нее. На этот раз кабачок медленно двинулся к выходу и вскоре со всхлипом освободил Машино влагалище. На его месте осталась зиять огромная медленно сжимающаяся дыра, в которую я легко, не задевая краев, поместил свою руку. Указатель-ным пальцем я дотронулся до твердой шейки матки, вызвав у Маши судороги. Нащупав вход, я осторожно просунул его внутрь.

- Нет… Туда не надо…

- Ладно.

Я перевернул жену и поставил на колени. Надавив ей на спину, я прогнул ее так, чтобы было ее зад торчал кверху. Легко и быстро я проник рукойв ее прямую кишку. На-брав там пригоршню, я вытащил руку и дал ее Марье. Она снова быстро поглотила смесь собственного кала и моей спермы. Когда моя рука снова стала чистой, я достал из ящика столовую ложку и стал вынимать черпать остатки содержимого Машиной клоаки и скармливать ей. Вскоре она съела все, что я смог вынуть из нее. Подумав, что теперь ло-гичным было бы дать ей запить, я вложил в ее рот член и помочился. Маша быстро и жад-но глотала, но мой напор был слишком силен, и она поперхнувшись выплеснула жидкость на пол и закашлялась. Задержав мочеиспускание, я переместился к Машиному заду и за-кончил в ее анус. Затем присев над ее лицом, я выдавил из себя колбаску кала, которую она тут же съела…
4. С того дня у нас началась другая жизнь. После нашей первой оргии Маша отходила пару недель. Первые дни ей было больно двигаться и она почти все время лежала. Я уха-живал за ней как умел: приносил поесть в постель, обрабатывал раны и старался как мог развлечь.

Через несколько дней Машины органы выглядели так, как будто ничего и не было. И мы повторили все снова. На это раз отверстия моей жены были гораздо податливее. Все тот же кабачок вошел в нее уже без крови, а в задний проход я вводил руку, заранее сжа-тую в кулак…