Ягода-Малина

- Ебаться.

- Нравится тебе словечко это заветное? Говори, не бойся.

- Нравится...

- А теперь скажи: пизда.

- Пизда.

- У тебя пиздюшечка ещё. Вот у меня - пизда! Потрогай... Вот, видишь?

Бабка задрала ей юбку. Хлопчатобумажные трусики с рюшечками промокли насквозь между ног; тёмная липкая влага расплылась спереди большим пятном.

- Что это? Вроде не описалась... А? Баба Надя?

Доверчиво смотрит Белла в её страстью горящие глаза. Любо, любо слышать бабке мягкий, нежный, задушевный голос этой девочки.

- Твоя пизда, лебедушка, к ебле готова. Верь мне, красавица, нет на сырой земле ни единого живого существа, которое бы к ебле не тянулось. Даже в былиночке невзрачной тяга к ебле неимоверная. Исполнена земля этим. Велика та сила. Тут не суетное и ложное - приятное и сладкое творится. Вишь, грудь-то у меня копна копной! Щупай, щупай!

- Баба Надя, а ведь для ебли... нужен...

- Хуй. Всё верно. Не сразу, ангелочек мой, не сразу. Полижи мне сиськи - так же, как я тебе. Ну-ка, скажи: сиськи.

- Сиськи.

- Ну, давай, полижи. Умеешь?

- Умею.

Соврала. Но не показала виду. Заёрзала задницей, устраиваясь поудобнее. Откинув волосы в сторону, чтобы не мешали, девочка наклонила голову, высунула далеко вперёд свой острый язычок и стала нежно касаться самым его кончиком сосков бабки.

- Расцелуй в пух и прах! Вот так, вот так... Скажи: жопа...

- Жопа.

- Да не робей ты так, алмазная моя. У нас все так говорят, привыкай. Запомни: силу ебли никто отменить не может. Вот другую силу побороть можно. А эту - никогда. Кого умудрит природа ею - тот видит её в зорях алых, и в радуге семицветной, и в месяце ясном, в каждом человеке или животине. И с животиной ебаться можно. На то и предназначена. Не только для мяса, для молока или для услады взора, но и для ебли. Не хотела никогда у собаки какой отсосать?

- Отсосать? Нет, баба Надя. А вот поебаться... ага... Как увижу, какой у Шарика, у соседей наших псины... хуй...

- Всё впереди, золотко. Всё впереди. Баба Надя тебя всему научит. А стесняться животины, или там брезговать ею, жалеть её - это неправильно. Представляешь? Выйду я под красно солнце, под полетные облаки, стану посреди двора, под ноги поставлю животинку-то, зажму ногами, да и срать на неё, срать! А потом пинком - пошла вон!

- Я тоже так хочу.

- Всё впереди, золотко. Всё впереди. Не торопи события. Всё будет.

Горят её щеки, поднимается грудь - и очами, горящими огнём страсти, глядит она на Беллу, и вся дрожит в страстном трепете. Трогает девчонку за тонкие, ещё пацанские ляжки, лапает бёдра. Скользя по телу девочки, пальцы бабки остановились у нее в попке. О, какая эластичная дырочка, маленькая, тесная. Бабка ощупывала все впадинки и выпуклости девичьего тела, её рука скользила по выемкам ребрышек, по гладкому и мягкому животику, по соблазнительному пышному голенькому холмику между ног.

- Вот чертова трава, всем травам мати. Съешь! Девичью зазнобу распаляет. То не котлы кипят кипучие, это пизда твоя горит! Распалится ум, белое тело и горячая кровь!