Эротические похождения Виталика и его двух подружек Ирочек

Долдон, прежде чем уснуть, нажал на спуск и пули со свистом и скрежетом, стали покидать место своего обитания. Втыкаясь в стены, шкафы, потолок, они завершали своё путешествие. Но одна попала в плечо Мартиши, не успевшей, правильно выполнить команду: «ложись», произнесённую её подругой.

— Мамочки! Ой, больно-то как, — верещала раненая.

— Да ничего страшного! Пуля прошла на вылет. До свадьбы заживёт, — успокаивал девушку парень.

— С кем свадьбы, с тобой что ли? — сквозь зубы поинтересовалась Шварба.

— Да, нет, я, вообще-то на Белокурочку глаз положил, — пояснил Виталик.

Бела, ничего не сказав, быстро вытряхивала ящики столов в поисках перевязочных материалов и йода.

Найдя нужное, Ирочка, быстро перевязав подругу, и поинтересовалась кодом сейфа. Поворачивая кольца замка, руководствуясь числами, сказанными раненой, Виталик открыл сейф.

— Вот, придурок, даже код не сменил, — взглянув на мирно посапывающего Долдона, сказал он, — Деньги тоже забирать? — вытаскивая чемоданчик с коксом, поинтересовался начинающий грабитель

— Конечно! Чего спрашиваешь, — подтвердила Белокурочка.

В концах коридоров, послышались шаги проснувшейся охраны.

Виталик высунув руку с Ремингтоном за дверь, произвёл веер выстрелов. Присев и осторожно выглянув, ему представилась картина, лежащих рядочками охранников.

— Так и лежать, — крикнул он, — кто поднимет головёнку, сразу пулю получит. Осторожно поддерживая раненую Мартишу троица вывалилась в коридор. Никто не смел поднять головы. На улице, загрузившись в Рафик с бронебойными стёклами, террористы, сопровождаемые градом выстрелов, очухавшейся охраны, отправились в больницу, местоположение которой, было резво подсказано раненой.

В больнице, ткнув в пузо автоматом лепиле, Виталий потребовал быстрой и безболезненной штопки, боевой подруги.

— И если, опосля, брякнешь в ментовку, я тебя всё равно найду, и тогда тебя в морге будут штопать, — пригрозил хирургу, новоявленный бандюган.

Через полчаса, с небольшим, троица героев направлялась назад, основательно накачав Швабру вискарём, на предмет обезболивания.

— А чё ты там молол за свадьбу, — поинтересовалась, Белокурочка у парня, — Ты в курсах, что я тебя на семерик старше?

— В курсах, я думал, ты не расслышала, — поразился, Виталий, — И чё? Это имеет значение?

— Имеет, ещё как имеет Лет через 10—15. Слушай, а чё ты врал Долдону, про три месяца?

— Не врал, я! Правда, это. Врачи пророчили мне от силы месяца три.

— Так, хули ж, мы время, теряем?! — сворачивая с трассы вглубь леса, поинтересовалась девушка.

— В смысле? — не понял юноша.

— Потрахаться захотелось, — пояснила Ирочка, глуша мотор.

— Ну, вы блин, даёте! — съязвила Мартиша, — никакой жалости к раненой. Раскочегарили Рафик, так, что гляди он, сейчас в воздух взовьется. Знаете, как больно, когда трясёт.

— А чё ж раньше молчала? — поинтересовалась Бела, мы б могли нежно и печально.

— Ага, ещё скрещитись от внезапности и вальсируйте потом перед Витальичем. Кстати. Вы в курсях, что эндорфин, является одним из немногих обезболивающих средств?