- Не желаешь вернуться на своё прежнее место? – с улыбкой спросил Никита.
- Уже подумываю об этом иногда, - наморщив нос, ответил блондин. – Но пока ещё рановато. Вот через месяц, когда до Архангельска дойдём, я думаю, они меня совсем укатают. Тогда и сойду.
- Ну, как знаешь. Покажешь мне город сегодня? Ты здесь всё-таки жил столько…
- Не-е, я сегодня в город не пойду. Вся команда в увольнение идёт, а я хочу остаться здесь и отоспаться как следует.
- В объятиях капитана? – ехидно спросил Никита.
- С ним, пожалуй, отоспишься, - хмыкнул в ответ Юрка.
В одиночестве Никита отправился бродить по городу.
Сперва он по старой памяти навестил кабак, где познакомился с Юркой. Затем пошёл на рынок у "Толстой Катьки" – так местные жители называли приземистую круглую башню недалеко от набережной. Торговый день был в самом разгаре, и народу на рыночной площади хватало. Никита ничего покупать не собирался, но кошелёк с выданным в Гельсингфорсе жалованием с собой захватил – ему приятно было ощущать эту тяжесть в кармане. И чуть за такую радость не поплатился.
К счастью, ощущение тяжести и спасло его от очередной полосы безденежья: в какой-то момент Никита почувствовал, что кошелёк перестал оттягивать карман, и в последний момент успел схватить за шиворот чумазого пацана лет двенадцати, в загребущие руки которого перекочевала никитина собственность.
- Ай, дяденька, пустите! – заверещал тот.
Кошелёк, звякнув, упал на землю. Никита поднял его свободной рукой, но воротник пацанёнка не выпустил. Тот верещал и извивался, словно уж. Вокруг стал собираться народ. В чём дело, люди поняли сразу, и Никита удивился тому, как озлобленно рыночный люд накинулся на пацана. Видно, воровство в торговых рядах всех уже порядком достало.
- Вот ведь паршивец, а? Такой маленький, а уже в уголовку метит!
- В участок его сдать, и все дела!
- Уши ему надрать хорошенько!
- Щас мы тя быстро пристроим, рожа бандитская!
Опешивший от такой агрессии Никита всё ещё держал пацана за ворот, а тот только тихонько и испуганно хныкал:
- Отпустите, дяденька…
Кто-то позвал полицию. Рослая фигура полицейского, выросшая за чужими спинами, раздвинула плечом толпу:
- В чём дело, граждане? Что за шум!
- Да вот, господин полицейский, мальчишка кошелёк украл. Беспризорник, наверное, - выкрикнул какой-то хлыщ из толпы.
И тут Никита вышел из ступора.
- Ничего он не украл! – вдруг неожиданно для самого себя заявил он. – Я его знаю. Мы простопоссорились.
- Как же не украл?! – возмутилась торговка рядом.
- Ничего он не украл!! – снова гаркнул Никита. – И он не беспризорник. Я знаю, где он живёт. Я его сейчас к родителям отведу!
И с этими словами Никита вместе с пацаном стал пробираться через толпящийся народ к краю рынка. Толпа ревела и возмущалась, но остановить их никто не решился. Полицейскому, видимо, тоже неохота была разбираться, и он позволил им беспрепятственно покинуть место происшествия. Как только они завернули за угол, оставив позади озлобленных торговцев, Никита выпустил воротник пацана.