ЗАБРОШЕННЫЙ ДОМ

- Вита! Доченька, иди помоги мне накрыть на стол.

Я вынужден был (вернее уже вынуждена) пойти на кухню. Мама дала мне посуду и велела расставить на столе. Затем последовала общая сервировка. За это время мама успела приготовить ужин. Поставила бутылку вина и пригласила всех за стол. Я красный как рак отказался и убежал к себе в комнату. Они остались одни. Я слышал, как они чокаются бокалами, смеются. Они становились все пьянее и их шутки все развязнее. Потом мама сказала, что сейчас придет, и зашла ко мне в комнату.

- Витя, у меня появился мужчина. Ведь ты понимаешь, что я молодая женщина и мне нужен мужчина. Я не знаю, сколько времени мы будем встречаться, но на это время ты должен будешь быть моей дочкой. Я тебя не заставляю, но ты сам себя поставил в такую ситуацию. Ведь, что подумает Сергей Петрович, если ты вдруг появишься как мальчик. Ты же не хочешь прослыть извращенцем. Лучше побыть некоторое время девочкой, чем прослыть педерастом.

Мама давила мне на психику, и я понимал всю ее правоту. Мне ничего не оставалось как молча соглашаться.

- Ну, ты не волнуйся. Ведь переодеваться тебе надо будет только по вечерам. Хотя лучше, было бы, что бы ты ходил все время в девичье одежде, но это не обязательно. В общем с сегодняшнего вечера ты моя дочка Вита. И общаться мы с тобой будем только в женском роде. Вот я тебе принесла ночнушку, переодевайся и спать.

- Мама, а зачем мне ночнушка, ведьон меня ночью не увидит.

- А вдруг ты в туалет ночью пойдешь, или утром умываться и вы столкнетесь? Нет, теперь ты должна следить за своим поведением.

Потом вдруг широко улыбнулась и сказала:

- А тебе идет. Ты красивая девочка! – после чего пошла в комнату и они продолжили свой ужин.

Потом, я слышал, что они помылись и пошли в спальню. Буквально, через несколько минут, там ритмично заскрипела кровать. Конечно я будучи перевозбужденным от всего пережитого, под звуки скрипа кровати во всю онанировал. Я представлял как он трахает мою маму, как она под ним извивается и стонет. Я так живо представил эту картину, что тут же кончил.

Утром я проснулся, когда солнце уже светило в окно. Встал, потянулся, увидел на себе ночнушку и все вспомнил. Со страхом выглянул в коридор и увидел маму

- Что уже проснулась, ну выходи, будем завтракать.

Как выяснилось, Сергей Петрович, уже ушел и мы с мамой вдвоем.

Мама вела себя как ни в чем не бывало, как будто я всю жизнь был девочкой. Обращалась она ко мне исключительно – Вита. Я был благодарен маме, что она не начала никаких выяснений. Я принял ее игру, и помогал во все о чем она просила. А это были в основном девичьи обязанности – помыть посуду, почистить овощи, помешать борщ и т.п. Я с удовольствием делал то, что раньше меня было не заставить. Мама только улыбалась и приговаривала:

- Как хорошо, что у меня такая помощница появилась.

Вечером мама, позвонила и сказала, что Сергей Петрович сегодня опять придет. Поэтому, мне надо снова становиться девочкой. Я не стал показывать вида, но официально переодеваться в девочку меня сильно возбуждало. Ведь я как бы не сам хочу, а вынужден. И никто не знает, что я и сам этого хочу.

Сергей Петрович стал появляться у нас регулярно, и каждое его посещение неизменно заканчивалось скрипом кровати или причмокиванием в исполнении, как я подозревал, мамы. Мне же была отведена роль послушной дочки, а потом под ритмические звуки – онаниста.

Мама каждое утро выглядела измотанной, но счастливой. Видно ее трахали качественно. Глаза были подпухшие, губы натруженные. Я понимающе улыбался, а мама стыдливо прятала глаза. Однако на третий день она вдруг сказала:

- Вита, ты не можешь каждый день ходить в одном и том же. Сергей Петрович может, что-то заподозрить. Ведь девочки не ходят так долго в одном.

- ???

- Тебе надо купить новую одежду.

- Как это купить? – для вида повозмущался я, а сердце просто затрепетало.

- Сегодня же пойдем в магазин. После работы в жду тебя возле универмага в центре.

- А как же я пойду по улице, ведь меня узнают и засмеют.

- Не бойся, ты пойдешь как мальчик. Только лифчик одень, чтобы с размером лифа у платья угадывать не пришлось. А в магазине тебя никто не знает.