Желтые дни

- Да нет, - торопливо сказала Ольга Григорьевна. - Он ничего… Я просто от неожиданности… тут…

- А, это он может, - заметила Трефилова и рывком убрала волосы назад. - Дай фен, ладно!

Светкина мама указала на ящик в шкафу, где хранились фен, специальная расческа и электрощипцы. Наташка взяла все ей необходимое и опять ушла в ванную, оставив свою собаку наедине с хозяйкой квартиры. Они поглядели друг на друга, и Ольга Григорьевна строго сказала:

- Чтобы больше никаких… А то я твоей хозяйке скажу!

Пес глубоко зевнул, обнажая большие клыки, как бы говоря, что чихать он хотел на свою хозяйку. И почему-то Светкиной маме стало неуютно от этого собачьего жеста, поэтому она с наигранным равнодушием пробормотала «нувотпоразауборку» и снова наклонилась - на этот раз за совком. Она снова ожидала внезапных тычков грубого животного, но Джек за ее спиной хранил молчание, словно бы его там и не было. Всем сердцем желая, чтобы так оно и было, чтобы эта псина провалилась поскорее вместе с Наташкой из ее, Ольги Григорьевны, квартиры, женщина выпрямилась и беспрепятственно дошла до кухни. И только уже у дверей она обернулась, чтобы удостовериться в том, что Джек не грызет что-либо неположенного и не гадит на только что свежеубранном ковре.

Джек не гадил и ничего не грыз. Он лежал на свежеубранном ковре на спине и, вывалив свой длинный розовый язык, коротко и часто дышал. Его могучий черный бок ритмично поднимался и опадал, мускулистые задние ноги были раздвинуты, а между ними аккуратно лежал увесистой сосиской красный собачий член. Член слегка подергивался, как морской червяк, вытащенный на сушу и уже почти задохшийся без воды. Джек поднял голову и снова лукаво посмотрел на Ольгу Григорьевну.

Женщине на миг показалось, что собака всем своим видом говорила, мол, подойди, я тебя не съем. Подойди и потрогай эту упругую плоть. Попробуй какая она на ощупь, какая она увесистая, какая… вкусная. Ольга Григорьевна очумело тряхнула головой и посмотрела в сторону ванной. Там вовсю заливался высокий Наташкин голос, поющей новую песню Пугачевой, и весело жужжал фен, как бы подыгрывая в такт.

- Чушь какая-то… - растерянно пробормотала Светкина мама. - Я вовсе не такая… Я и не собираюсь…

Она сделала шаг в кухню, а собака театрально уронила голову на ковер с глухим стуком, комично дернув лапами, как от предсмертного вздоха. Конечно, всем своим видом говорил пес, конечно, ты не такая… Ты другая, но все-таки… Где ты еще встретишься с таким симпатичным, породистым, чистоплотным псом!.. А тут такой шанс…

Ольга Григорьевна поставила веник с совком в угол к холодильнику и, со словами: «Это просто так - ради эксперимента!», нерешительно приблизилась к Джеку и присела перед ним на корточки. Пес ласково лизнул ей руку и демонстративно повернул голову, как бы не смотря на. Дотронувшись до гладкого бока ротвейлера, женщина все так же боязливо погладила теплую шерсть. Собака никак на это не отреагировала, и только член зашевелился чуть более активно. Ольга Григорьевна протянула руку к этому лысому сгустку кожи с тонкой сеткой красных и синих сосудиков и указательным пальцем провела по его краешку. Член Джека оказался очень теплым и бархатистым на ощупь, и буквально просился в руки.

- Да что я, дура что ли! - вдруг возмущенно произнесла женщина и резко поднялась. Джек быстро взглянул на нее, и в его глазах блеснули недобрые огоньки. Ольга Григорьевна немного брезгливо вытерла руку и… встретилась взглядом с Наташкой. Трефилова стояла, облокотившись на дверной косяк, и молча наблюдала за этой сценой. В ванной все так же заливался фен.

- Собачкой моей интересуешься? - бархатным голоском произнесла Наташка, покачивая проводом электрощипцов.

- Нужна мне была твоя собачка… - выдохнула Светкина мама. - Такая же больная, как и…

Она запнулась на полслове и направилась в кухню.

- Да нет, - мягко оветила Трефилова, ничуть не обидевшись. - Просто ты не умеешь с ней обращаться.

- Что? - Ольга Григорьевна выглянула из-за холодильника.

- Джека мой ласку любит, - протянула Наташка, подойдя к собаке. - Вот так он любит у нас, вот так… да, Джека?

С этими словами она ласково гладила собачий член, который прямо на глазах увеличивался в размере. Джек задышал чаще и его задние лапы начали подрагивать. Судя по тому, как уверенно женщина управлялась с интимной частью ротвейлера, Светкина мама с некоторым стыдом и внутренним «ах!» предположила, что Трефилова давно уже… занимается любовью со своей псиной?! Она снова отбросила веник и вышла в комнату.

- Ты что же это… - растерянно начала Ольга Григорьевна. - Это же так…

- Приятно, Оля, приятно, - наставительным тоном произнесла подруга. - Только ханжи и старики, кто никогда не пробовали и не знают, что это такое, могут утверждать подобные вещи!.. И, пожалуйста, Оля, не говори так о моей собаке - она вовсе не больная…

Светкина мама пожевала губами, издавая невнятные звуки, которые должны были быть словами, но так и не родились. А потом этот аборт монолога и вовсе иссяк, а мысли Ольги Григорьевны понеслись со все нарастающей скоростью. Ибо Наташка, эта тридцатилетняя с хвостиком женщина улеглась на ковер и осторожно принялась облизывать гениталии своей собаки. Джек пробормотал что-то довольное, и Наташка аккуратно взяла кончик его члена в рот. Ольга Григорьевна сначала встала на цыпочки, а потом тихо подошла поближе, чтобы видеть все происходящее, так сказать, из первого ряда.

Ее школьная подруга, такая милая в прошлом девочка, примерная жена хорошего мужа, богатого и неглупого; эта самая Наташка Трефилова, которая в пятом классе до крови расквасила коленку и ей пришлось накладывать швы - вон они виднеются синим рубцом из-под коротких шорт, эта милая и добрая женщина сидела сейчас на коленях рядом с Ольгой Григорьевной, подружкой Олькой, и увлеченно делала минет своей мускулистой собаке. Тихие хлюпы изредка доносились изо рта Трефиловой, и тогда тонкая ниточка слюны оставалась на толстом стволе собачьего члена. Ярко накрашенные губки плотно обнимали эти переплетения сосудиков, чуть пачкая их помадой, которая тут же стиралась новым движением. Двумя пальчиками с тупо подстриженными ноготочками женщина держала гениталии Джека у самого корня и легонько массировала тугую плоть. Всем своим видом Наташка напоминала невесту с мужем в первую брачную ночь. «А я, выходит, свечку над ними держу!», мысленно нервно рассмеялась Ольга Григорьевна и, не удержавшись, прыснула вслух.

Джек и Наташка вместе посмотрели на нее, а потом подруга слегка отстранилась и, облизнувшись, негромко предложила:

- Ты попробуй, Оля, попробуй!..

И тут воля Светкиной мамы дала трещину.Потому что, если бы ей это все было глубоко противно, то она давным-давно бы уже выгнала непрошенных гостей, предварительно с ними поссорившись. И поскольку, она этого не сделала, значит, ей было не все равно?.. Значит, в этом неожиданном визите оказался любопытный сюрприз?.. И разве не умело Джек тыкался в ноги и между ними, да причем так, что женщина вскрикнула не от испуга за свою жизнь, а от испуга быть замеченной в том, что ей это… приятно? Приятно, черт возьми!?