Жизнь. Далекое, далекое прошлое. Часть 3

— Ой… Что это… что это вы делаете?
Даа… ситуация…
Несколько секунд ничего не происходит… Боря стоит в распахнутом халате, одной рукой держа меня за голову, а второй держа у основания член, головка которого у меня во рту. Я сижу на стуле, искоса глядя на Светку, с испачканным спермой лицом и губами в трубочку вокруг Бориного достоинства… И Светка, в полнейшем ступоре, не сводящая глаз с моего лица.
Помню, что эти несколько секунд тянулись медленно-медленно… и еще помню, как вместе со смущением приходит почти живое ощущение какого-то особенного кайфа от того, что на меня смотрят… и я не пытаюсь пошевелиться, а наоборот — думаю, как бы так еще пару секунд побыть у нее на виду.
Первым реагирует Боря. Член его вылетает у меня изо рта, исчезает под полами халата… Он запахивается, и быстро проходит мимо Светки вглубь квартиры. Я остаюсь на месте и смотрю на нее… а она на меня… я улыбаюсь. Видимо, моя улыбка ее как-то приводит в себя. Она подходит ко мне, аккуратно пальчиком прикасается к сперме на моем лице… медленно проводит им сверху вниз. Нюхает палец, потом касается языком…
— Что это?
Я молча встаю, подхожу к раковине, быстро смываю все, вытираю лицо кухонным полотенцем, висящим тут же. Так же молча беру Светку за руку, и мы выходим из квартиры.
У каждого в детстве было свое секретное место — шалаш, землянка или просто укромное местечко в близлежащем лесу. Было такое место и у нас. Минутах в 20 ходьбы от дома, за дачным кооперативом, был старый затопленный карьер. Народу там никогда не было, а между вырубленных и брошенных гранитных глыб был пятачок, который не видно снаружи. Компания наша там жгла костры, пекли картошку, летом купались и загорали, в картишки перебрасывались. Короче, чувствовали мы себя там уютно и безопасно, взрослые нам там не досаждали.
…Мы быстро идем по тропинке, огибающей садоводство, держась за руки, и молчим… Молчим, не сговариваясь, как бы договорившись без слов. Идти нам осталось немного, сквозь деревья уже видны серые камни карьера.
Мы на месте. Вокруг звонкая летняя тишина, жарко… комариный писк, но где-то… пахнет застоявшейся водой, прохладные камни дают нам чуть влажную тень… тихо, даже ветер не слышен. Мы сидим на бревне у кострища, я зажигаю кучку веток, оставленных нами с прошлого посещения этого места… Мы все так же молчим.
Ветки трещат…
— Костя… Так что это было? Что он с тобой делал?
Я жду этого вопроса, но хоть убей, не знаю, что ей ответить…
Со Светкой мы знакомы давно. Еще со старшей группы детсада. Близкое соседство гарантировало наше тесное общение, и Светка была моим самым настоящим другом-приятелем, с которым проводилась масса свободного времени. Конечно, были у меня и друзья-пацаны, но это были другие отношения… а со Светкой все было задушевно. Мы доверяли друг другу всякие свои детские тайны, ходили на дни рождений… ну и все такое прочее.
Она держит меня за руку и смотрит в глаза, ожидая ответа.
— Я сосал его хуй.
Я говорю это тихо, но чувствую возбуждение между ног, и поэтому голос мой чуть подрагивает. Я чуть-чуть улыбаюсь, помимо воли опять вспоминая те ощущения…
— А зачем??? — ее изумление неподдельно.
Пожимаю плечами. Действительно, а зачем? Но чувствую, что мне нравится и ее любопытство, и моя готовность рассказать ей всё. Поэтому отвечаю как есть:
— Потому что ему это приятно, — помолчав секунду, добавляю — и мне тоже.
Она по-прежнему не понимает. И я начинаю ей объяснять, что это — секс, что он бывает таким-то и таким-то… не буду дословно передавать мою лекцию, но выложил я ей все, что знал сам. Она слушает, не перебивая, глаза ее не отрываются от меня. Мои откровения возбудили меня самого, и в какой-то момент я непроизвольно кладу руку на свой отвердевший член, и тихонечко его сжимаю. Она замечает это, и нет-нет посматривает мне на промежность. Тут в голове моей рождается идея:
— Может, хочешь посмотреть?
Она покраснела, и, помолчав пару секунд, кивнула головой.
Я встал, повернулся к ней, и медленно расстегнул пуговицы на шортах. Она смотрела, не отрываясь, а я все так же неторопливо запустил руку внутрь и достал его. Он показался большим даже мне, привыкшему к такому его состоянию. Я оттянул крайнюю плоть, оголил головку… она была налитой и блестела, как полированная.
Никогда раньше я не рассматривал Светку в качестве сексуального объекта… вернее, не так, иногда во время моих ночных мастурбаций дома под одеялом я представлял ее голой, и как я трогаю ее… иногда, не часто. Но в повседневном нашем общении эти образы ни разу еще не возникали в моей голове. И вдруг сейчас, в эту минуту и в этом месте, я посмотрел на нее совсем другими глазами.
Она смотрела на мой член, а я тихонько двигал пальцами, поддрачивая перед ее лицом.
— Такая же штука у твоего дяди, и вот ее я и сосал.
Она подняла глаза:
— Можно, я потрогаю?
— Конечно…
Она коснулась головки кончиком пальца… Провела им вверх-вниз, коснулась дырочки. Я стоял, смотрел на ее изучение, и чувствовал, что уже знакомые сладкие судороги рождались во мне где-то в области поясницы… мои пальцы задвигались суть быстрее. Светка тем временем провела пальчиком вниз по стволу, коснулась яиц. Я вздохнул… Кончить хотелось все сильнее, но я изо всех сил сдерживался, боясь прервать эти волшебные ощущения.
В моих ушах звенела тишина. Между кончиком члена и светкиным лицом было сантиметров десять… Я вдруг представил, как она откроет рот и…
На этом месте удержать оргазм стало невозможно… Я застонал, чуть согнулся в поясе, пальцы мои задвигались быстро и сильно… Светка удивленно взглянула мне в лицо, и в эту секунду из меня вырвалась сильная струя и ударила ее в подбородок.
— Ой! — Она отшатнулась от неожиданности, схватилась рукой за подбородок, и следующая струя легла ей на пальцы. Мне уже было все равно, я яростно дрочил, и волна сильнейшего оргазма скрутила меня всего. Я выбрасывал на нее струю за струей, а она сидела, замерев, зажмурившись, и боялась пошевелиться…
В голове моей со скоростью калейдоскопа закружились картинки из совсем недавнего прошлого… Я кончал, и в эти секунды почти забыл о Светке, вспоминая, как такая же теплая струя еще час назад билась в мое лицо… вспоминал запах мужчины, которого я удовлетворял в первый раз в жизни, и все это вместе взятое, превратило мой так долго сдерживаемый оргазм в что-то, что вполне можно было бы сравнить со взрывом.
Наконец, все кончилось… Я стоял с полузакрытыми глазами, глубоко дыша, по инерции еще передвигая пальцами вверх-вниз… Светка сидела внизу, тихая как мышонок. Я опустил взгляд… ой-йой…
Ее лицо было залито белой жидкостью. Рот был приоткрыт, и сперма была на ее губах, на подбородке, на щеках… часть попала даже на волосы… Она сидела растерянная, и не знала, что делать — так неожиданно и внезапно все случилось.
Я пришел в себя, но увидев ее в таком виде, понял, что возбуждение никуда не ушло. Вспомнив, что делал Борис в такой же ситуации, я протянул руку к ее лицу и нежными движениями собрал часть пролитого на пальцы… Глядя ей в глаза, я отправил собранное к себе в рот, облизал… собрал еще порцию…
— Хочешь? Попробуй…
Она несмело потянулась…
— Высунь язык…
Я провел пальцами по послушному язычку — белые сгустки легли на него… Опустившись на корточки перед ней, я в упор смотрел на нее…
— Попробуй, это вкусно…
Я глядел, как она осторожно пробует мою сперму... Собираю остатки с ее лица, подношу к ее губам — она послушно открывает рот, мои пальцы проникают туда, чувствую движение ее языка, слизывающего мое угощение.
Я сажусь рядом, обнимаю ее за плечи… Странно, но это кажется и мне и ей абсолютно естественным. Мы сидим, прижавшись друг к другу, молчим и смотрим на огонь. Я ощущаю в себе какое-то новое, незнакомое, чувство… чувство небывалой нежности к этой девочке, неожиданно ставшей для меня вдруг такой близкой и желанной.
— Ну как? Тебе понравилось? — я не говорю, я шепчу ей на ухо, крепко охватив ладонью ее плечо и прижимая ее к себе. Моя левая рука… я физически ощущаю ее ненужность, и почти не думая, кладу ее на Светкину голую, острую и такую беззащитную коленку.
Она кивает головой… Трогает свое лицо, покрытое остатками моего семени… размазывает оставшиеся капли по коже… я не выдерживаю, приближаюсь к ее лицу и начинаю языком облизывать ее там, где вижу свои следы. Она позволяет мне это делать… я вижу, что ей приятно, она сидит не шевелясь, глаза ее прикрыты… Я еще раз пробегаюсь языком по ее щекам, носу, подбородку… целую губы… чувствую ее движение в ответ…
Мы сидим, обнявшись, и целуемся так, как будто делали это всегда… хотя для нее это первый раз, а мой опыт в поцелуях был ограничен игрою в *кис-брысь-мяу* и теми страстными поцелуями, которыми одарил меня сегодня ее дядюшка. Но мы целовались по-взрослому, с языком, самозабвенно… не знаю, откуда взялось это умение, но оно взялось.
Павой рукой я прижимал ее к себе, а левая гладила ее ноги выше колен. Я не ставил себе целью пробраться куда-то в конкретное место… Я просто гладил ее, ощущая ладонью ее теплую и гладкую кожу… этих ощущений было вполне достаточно для меня.
Так прошло минут десять. Мы оторвались друг от друга. Я встал, подошел к костерку, поправил его, почти погасшее пламя вновь набрало силу и весело затрещало, выбрасывая искры… Я сел обратно к ней… опять молчание.