Загадки женской души

- Что за телки? - спросил он бесцеремонно

- Так, знакомые... - ответил я, не зная, что еще ответить на такой вопрос

- Ты обеих трахаешь или только мелкую? - продолжал допытываться он

- Я их не трахаю, но я с мелкой, - твердо ответил я и посмотрел ему прямо в глаза.

- А... ну понятно... давай сегодня их разведем на ночь у них в номере, может быть, даже, я тебе уступлю старшую, а ты мне дашь малолеточку на одну палку, хорошо? - нагло предложил Коля.

- Я не решаю за них, Коль - как они сами решат, так и будет, так чтодоговаривайся с ними сам, - краснея и смущаясь, но все же твердо ответил я.

Следующий медляк Оля меня пытала, чего от меня хотел этот "бандитского вида мужик", а Марина протанцевала с ним половину песни, вдруг отстранилась от него, громко сказала "Нет!" и отошла в сторону скамеечек, присела и стала с огорченным видом смотреть на ночное море. Было очевидно, что вечер танцев был испорчен для нее, поэтому, не дотанцевав до конца, мы с Олей подхватили ее и устремились к набережной, к морю, гулять.

Этот эпизод мне дал повод задуматься, что действительно кроме меня девушки за все мое с ними знакомство, ни одного парня к себе не подпустили. Дальше медленных танцев дело у них так и не пошло, а с танцев мы всегда уходили втроем. Вот и в этот вечер, как и во все последующие, мы медленно шли вдоль полосы пляжей, любовались ночным морем, огнями далеких теплоходов, я рассказывал им про созвездия, мы долго смотрели в небо, пытаясь заметить падающую звезду, чтобы загадать желание. Я провожал их до самого спального корпуса и потом бежал домой.

...

В один из последующих дней одного взгляда на море издали было достаточно, чтобы понять, что море неспокойно. Придя же на пляж, все понимали, что купания не будет. И только самые отчаянные рисковали лезть под бушующие волны. Среди рискнувших, разумеется, была и наша троица. Ольгу, существо хрупкое и аморфное, волны достаточно быстро укатывали, и она больше времени проводила на берегу, мы же с Мариной очень быстро освоились со стихией и от души катались на волнах. Я ее научил, куда надо зайти, как встать и как ложиться на волну, чтобы она бурунами несла потом несколько метров аж до самой линии прибоя. Мы от души хохотали и веселились.

Однажды я, заняв позицию и ожидая очередной волны, смотрел в сторону моря и потерял Марину из виду. Когда же пошла волна, я обернулся, чтобы попасть под гребень и нестись на встречу берегу. И тут я обнаружил, что Марина мало того, что стоит в метре от меня ровно на моем пути, так еще и лицом к морю и ко мне и я, в лучшем случае, врежусь головой ей прямо лицо. Решение пришло мгновенно - я погрузил голову под воду, как можно глубже и выставил вперед руки с растопыренными, но не напряженными, пальцами, чтобы как можно лучше смягчить удар. И когда гребень волны подхватил меня и понес к берегу я в очередной раз, от общения с этими девушками, испытал шок. Мои руки легли аккурат на груди Марины, левая на правую грудку, а правая - на левую. Сбив Марину с ног, нас вместе потащило к берегу, поэтому мне не оставалось ни чего, кроме как радоваться, что удара удалось избежать, и размышлял, как мне объяснить Марине, почему всю дорогу до конца волны мои руки находились на ее груди, хоть и прикрытой лифчиком.

Вынырнув у самого прибоя, я поискал глазами Марину. Она барахталась в метре от меня, и я сначала даже не понял, что с ней. Потом, приглядевшись, понял, что она беззвучно хохочет. Посмеявшись и посерьезнев, она взглянула мне прямо в глаза и серьезно сказала:

- Спасибо тебе... я видела, что волна тебя сейчас швырнет прямо в меня, и не знала, что мне делать... ты быстро сориентировался... но было очень весело! - и обворожительно улыбнулась.

Мы еще несколько раз сталкивались с Мариной в воде, каждый раз громко хохотали, смеялись и дурачились, один раз она умудрилась даже запрыгнуть в воде мне на спину и, на гребне волны, мы прилетели к берегу в такой связке. Голой спиной я чувствовал, как крепко прижата ко мне ее промежность, а плечами ощущал упругость ее восхитительной груди.

Потом, утомившись барахтаться в прибое, мы отправились вплавь до, нам обоим хорошо знакомого, буя, где и зависли, переводя дух и любуясь видом с воды на поселок, пансионат и горы вокруг.

- У тебя были девушки раньше? - спросила Марина вдруг

- Нет, - честно ответил я, так как понимал, что при нашей разнице в возрасте любая моя ложь в этих вопросах будет тут же видна.

- Тебе нравится Оля? - вдруг улыбаясь, спросила Марина

- Да, конечно. Вы мне обе очень нравитесь, - покраснев и смутившись, дипломатично ответил я. - Но вы такие разные, - поспешил я добавить, чтобы было чем отвечать на вопрос "а кто больше?". Но Марина ответила иначе:

- Ну, я для тебя старовата, а вот с Ольгой вы хорошо смотритесь вместе. Если вы захотите остаться вдвоем или пойти погулять без меня, можете смело мне об этом сказать, я вам не буду мешать.

- Спасибо, Марина, - ответил я, - но твое общество мне ничуть не мешает, даже интересно смотреть порой, как вы с Олей дурачитесь.

- Да? - заулыбалась Марина и, вдруг, перебирая край буя руками, оказалась рядом со мной, в нескольких сантиметрах, лицом к лицу. Я почувствовал на своем бедре прикосновение ее гладкой кожи - она протянула одну ножку под водой в мою сторону, а, коснувшись моего тела, стала поднимать ножку выше, пока та не оказалась у моего пояса. Затем настала очередь ее другой ножки. Она обхватила ножками мою поясницу, а одной рукой оперлась о мое плечо и притянула себя ко мне. Тут же я обратил внимание, что обе половинки ее лифчика, как и было в тот раз, когда я ее первый раз встретил у буя, сдвинуты в стороны, к подмышкам, и обе груди обнажены и слегка касаются сосочками моей груди. Она заметила мой взгляд, спросила:

- Они тебе нравятся? - и когда я утвердительно кивнул, продолжила. - Спасибо! Но, понимаешь, я на много старше вас и, если Оле можно делать с тобой все, что угодно, то же самое для меня может обернуться очень плохо, - сказав это, она добавила: - Ого! - и, опустив руку, ощупала через плавки мой член, который давно уже стоял колом, и я не в силах был это как-либо скрыть. Я не нашелся, что ответить, а она с улыбкой продолжила:

- Я тебе и правда нравлюсь... - и вдруг схватив резинку моих плавок, потянула ее на себя, а потом - опустила ее так, что они выпустили мое хозяйство на волю. Я не мог при этом сдержать вздох облегчения. Затем, еще одним таким же быстрым жестом, она отвела в сторону низ своих плавок и вдруг прижалась половыми губками к моей головке. - Помочь тебе сбросить напряжение? - спросила она, очаровательно улыбаясь и глядя мне прямо в глаза. Я залился краской, опустил взгляд и посмотрел на наши половые органы, между которыми было от силы 1 сантиметр, и не знал, что ответить. Тогда она начала слегка раскачиваться, сидя на мне верхом и я видел даже сквозь слегка мутноватую воду, как моя головка каждый раз упирается в ее губки, чуть раздвигает их, а потом отходит назад. Марина чуть усилила нажим и сжала бедра, таким образом, мой член плотно уперся в ее тело, раздвинув губки, а затем скользнул между ее губками назад и прижался к ним всей длинной. Она продолжила раскачиваться, и мой член всей длинной скользил по ней, чуть раздвигая губки. Я чувствовал каждым миллиметром своей плоти нежность ее тела. "Кажется, я стану сейчас мужчиной", пронеслось у меня в голове. Но она вдруг резко отстранилась, разжала ноги, отпуская мои бедра, и развернулась ко мне на 180 градусов.

- Обними меня, - произнесла томно она, и только тут я сообразил, что я как чокнутый вцепился обеими руками в буй, в то время как потрясающая женщина ползает по мне как краб и пытается сделать все, чтобы нам было хорошо. Я освободил одну руку и обнял ее чуть ниже животика. Она, чуть разведя ножки, пропустила мой член между ногами и нежно сжала его ими.