Земля до начала времен

Вечером этого дня Даки, впервые за очень долгое время, укладывалась спать одна, без Спайка. Зевая, она, по привычке, сказала «Спокойной ночи!» в сторону вырытой им самим ямки, наполненной свежими листьями, и заснула. Что-то толкнуло в нос. В полусне она отмахнулась лапкой, но промахнулась, а через мгновение почувствовала еще одно мягкое горячее прикосновение. Глубоко вдохнув знакомый запах, она с трудом разлепила глаза. Перед самым ее носом висел напряженный, направленный прямо ей в лицо член.

– Ф-у-у-й! – Сморщившись от отвращения, она подняла голову и наткнулась на умоляющий взгляд больших глаз. Спайк издал непонятный жалобный звук, который Даки приняла за извинение. Несколько раз он открыл пасть и лизнул своим большим языком воздух, со значением поглядывая на свою подружку. Даки несмело высунула язык и осторожно лизнула. Спайк мелко задрожал всем телом и закивал головой с довольной, от уха до уха, улыбкой. Даки, лизнула еще раз, поцеловала головку и облизала свои губы, мысленно пожав плечами: никакого вкуса, горячий и твердый, со знакомым запахом. Ей то все равно, но раз Спайку нравиться… Она принялась облизывать ствол и головку, вскоре заметив, что Спайк дрожит сильнее всего тогда, когда она касается губами основания головки. Чтобы ласкать его по всей длине ей каждый раз приходилось делать несколько шагов: наконец Спайк задергался так сильно, что она, испугавшись, отпрянула назад.

В этот момент она находилась прямо перед ним и немедленно получила прямо в мордочку мутную, липкую, странно пахнущую струю. Земля под ней мгновенно стала скользкой, у нее разъехались ноги, и она упала прямо в образовавшуюся лужицу. Поднявшись, она ощутила себя страшно липкой: тягучие капли срывались с ее лап и хвоста: одна из них собралась у нее на подбородке и присоединилась к подружкам на земле. Спайк, отойдя ей было сторону, продолжал изливаться – ей было плохо видно, но хорошо слышно, как мощные струи орошают землю вокруг него. Луна скрылась за облаками: в почти полной темноте было страшновато одной идти к озеру, поэтому Даки свернулась калачиком и попыталась снова заснуть. Через минуту, сквозь полусон, она почувствовала аккуратное прикосновение большого тела. Счастливо улыбнувшись, она провалилась в сон.

Следующим утром Крошки-Ножки проснулся от того, что его кто-то толкал. Сера атаковала его своей головой уже некоторое время и явно была не в духе. Как истый трицератопс, она очень дорожила своей честью – вчерашний дружный смех над ней еще звучал в ее ушах.

– Спайк вернулся. – Буркнула она ему.

Первое на что они наткнулись, было большое белое пятно, хорошо заметное на коричневой земле. Сера принюхалась к нему и расчихалась. Это разбудило свернувшуюся в комочек Даки, но Спайк продолжал спать мертвым сном. Крошки-Ножки отметил про себя, что вчерашней «штуки» между ног Спайка уже не было, и искренне этому обрадовался. Подошедшая к Да-ки Сера, не успев даже открыть рот, расчихалась снова, да так, что из ее глаз полились слезы. Догадавшись о причине этого, Даки бросилась к озеру смывать с себя следы ночного «приключения». Тщательно ополоснувшись, в прекрасном настроении она побежала обратно. Еще издалека она увидела Серу и Крошки-Ножки, разговаривающих с аппетитом уплетающим папоротник довольным Спайком, у которого между ног опять болталась его дубинка. Даки всхлипнула, и упала в обморок.

– Послушай, Крошки-Ножки, - осторожно начала отвечать на его, по наивности прямой, вопрос приемная мать Спайка, родная мать Даки, уже успевшая переговорить со своей дочерью. – То, что случилось со Спайком, у нас, живущих в Великой Долине, случается только со взрослыми. Я его растила с того момента, когда он вылупился из яйца, и, конечно, знаю о нем многое, но я все-таки не из его племени. – Она на минуту задумалась. Крошки-Ножки нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Пожалуй, лучше всего вам отвести Спайка к его родным. Тем более, что сейчас они совсем недалеко отсюда, сейчас я тебе объясню, где они остановились. Поспеши, ведь они не живут долго на одном месте, как мы с тобой…

Сера шла и думала, какой Спайк ей не нравится больше: прежний, не останавливающий ни перед чем при виде красивого цветка, растущего обычно где-нибудь на самом краю обрыва под носом у Острозуба, из-за этого и сам влипающий в неприятности, и втягивающий в них всех остальных или сегодняшний, то плетущийся сзади, то заходящий сбоку, и непрерывно ее обнюхивающий. Подчеркнуто не обращая на него внимание, она несколько раз резко махнула хвостом, надеясь попасть по любопытной морде, но он, очевидно, ловко уворачивался. Унаследованная ею от предков природная ярость ломала барьеры пристойности и дружеских отношений один за другим. Гордость не позволяла ей окликнуть друзей. Глаза ее налились кровью, Сера специально замедляла шаг: она сама разберется с наглецом. Наконец, дождавшись момента, когда Крошки-Ножки и Даки скрылись за большим валуном, Сера развернулась навстречу Спайку и, выставив вперед три заметно заострившихся в последнее время рога, ринулась на него.

Но куда подевалась его неуклюжесть? Спайк уворачивался от ее атак, раз за разом заставляя взбешенную Серу врезаться в колючие кусты, или пропахивать носом землю, спотыкаясь о выпирающие из земли корни. Наконец, вся разгоряченная и исцарапанная, она остановилась, тяжело дыша и уже почти ничего не видя за кровавой пеленой, застлавшей ей глаза. Вот он! Теперь ему никуда не деться! Нагло поставив ей по удар свой бок, Спайк встал между двумя деревьями, лишив себя возможности уклониться от ее стремительного таранного удара. Издав боевой клич, Сера напала, не сомневаясь в своем успехе. Спайк совершил свой самый высокий в жизни прыжок, пропустив под собой живое воплощение гнева. В самый последний момент Сера увидела изогнутый дугой корень прямо у себя на пути. В отчаянии она попыталась затормозить короткими тупыми когтями, но было уже поздно: она на полной скорости влетела в коварно расставленную ловушку, где и застряла плотно, словно пробка в горлышке бутылки. «Попалась!»,  мелькнула мысль у нее в голове.

 Сп-а-а-а-йк! С-е-е-р-а-а!

Обнаружившие их исчезновение не на шутку встревоженные друзья возвращались по своим следам, когда откуда то сбоку, из плотной стены зарослей вывалилась отчаянно чихающая Сера, а следом за ней и мурлычущий что-то себе под нос Спайк. Гордо задрав голову и ни на кого не глядя, Сера молча и целеустремленно зашагала в сторону стойбища стегозавров, непривычно широко расставляя задние ноги. Остальным не оставалось ничего другого, как последовать за ней Крошки-Ножки с благоговением в глазах смотрел на десятки силуэтов огромных, наполовину скрытых в тумане,висящем над бьющими из земли горячими гейзерами, динозавров, передвигающихся плавно и бесшумно, как во сне. Спайк издал трубный звук и тут же получил стократно усиленный ответ. Ближайший динозавр начал медленно двигаться к ним, но первой, обгоняя своего взрослого сородича, из плотной белесой завесы выбежала почти точная копия Спайка, только более нарядная, с розовым оттенком кожи и еще более яркими, огненно-красными гребнями на спине. Увидев Спайка, она взвизгнула от восторга и бросилась к нему. Оба, урча от удовольствия, принялись тереться друг об дружку, причем она откровенно демон-стрировала, что совсем не против оказаться ПОД своим знакомым. С презрением наблюдая за ней, Сера громко фыркнула.

– Крошки-Ножки!

Обратившийся к нему мягкий женский голос, совсем не соответствующий массивной голове на длинной шее, заставил его отвлечься от зрелища во всю спаривающегося Спайка с повизгивающей от восторга подружкой.

 Спайк такой счастливый! – С сомнением произнес он в ответ.

 Так уж мы устроены, Крошки-Ножки, - большие глаза с длинными ресницами медленно моргнули. – У Спайка все скоро пройдет, и он снова будет таким же, как раньше, пока не станет совсем взрослым. Но пока ему лучше побыть у нас. Скоро стемнеет, если хотите, останьтесь на ночь здесь.

Крошки-Ножки был не прочь согласится, но, взглянув на отчаянно жестикулирующую вне поля зрения участливо наклонившего к нему голову стегозавра Серу, вежливо отказался.