Звездная пыль. Часть 2

- Кому?
- Аннабель, разумеется. Ведь ты ее знаешь под этим именем?
- А что, у нее есть и другие?
- Сколько угодно. Однако - невероятно! как она могла так попасться? Она?! Почему она вышла на Друэре?
- Она хотела купить мне одежду, - пробормотал я.
- Одежду? Невероятно... Кто ты такой, малыш? Кто ты для нее?
- А кто она? Расскажите! - крикнул я, забыв о запрете Аннабель.
- Как, ты не знаешь?.. Невероятно! Хотя - она же написала мне… сейчас, где это?.. ага: "не посвящать Гора в наши дела, устроить его жизнь так, чтобы она никак не пересекалась с ними..." Впрочем, и я не слишком много смогу рассказать тебе. Никто не может точно сказать, кто она и откуда она взялась. Когда я видел ее, на вид ей было не больше двадцати, но я знаю, что ее видели и семьдесят, и сто двадцать, и двести лет назад, и всякий раз она была молодой. Говорят, что ее видели в разных обличьях... Много баек о ней ходит, всех и не перескажешь. Одни говорят, что она колдунья-оборотень, другие - что она потомок древних демонов, третьи - что она владеет тайной бессмертия. Не берусь судить, - расскажу то, что знаю. Аннабель - галактическая странница, охотница за чужими тайнами - или, проще говоря, любитель совать нос в чужие дела. Говорят, за ней охотится тайная полиция двадцати планет. Аннабель работает только на себя - и один черт знает, чем она руководствуется, раскапывая на свет Божий всякие мерзости, о которых потом узнает весь мир. Я знаю только одно: любая газета, любой телеканал готов выложить целый шкаф галактических банкнот за одну-единственную захудалую тайну, проданную Аннабель. Ну, а попади тайна в прессу - и все, крышка. Не одно правительство рухнуло, не одна афера раскрылась, не один знатный негодяй арестован, сослан или просто прибит, как муха, за годы работы этой красотки, - а сколько столетий она работает, ведомо только Богу, дьяволу и ей. Всем, что имею, включая собственную никчемную жизнь, я обязан ей. И долг свой помню, - и плевать мне, что о ней говорят... Чего пригорюнился, малыш? Видать, и тебе она запала в душу? Брось, сынок, не бери в голову: Аннабель холодна, как звездная пыль...
- Неееееееееет!.. - крикнул я.
...Прошло много лет. Роуль устроил меня в космопорт, жизнь моя шла стабильно - я имел, несмотря на молодость, твердый заработок, привелегии, жилье... Но мысли об Аннабель не покидали меня. Ее запрет давил меня, как жернов на шее, и я задыхался, живя один на один со своей тайной. У меня не осталось никакой памяти об Анни, кроме воспоминаний - ни голограммы, ни паршивой фотографии, ни даже перчатки или пуговицы. Только взгляд печальных глаз, глядящих изнутри памяти...
Год назад я узнал о Всемирном Мозге. Шансы были ничтожны – ведь Аннабель была галактической странницей, бороздила космос черти-где, и тайная полиция двадцати планет не могла найти ее, - но это была единственная моя надежда. Целый год я пробирался к Мозгу - окольными путями, через знакомства, подкуп и взятки; я потратил все свои сбережения и влез по уши в долги.
Наконец, наступил день, которого я ждал, не веря, что он наступит. Я вошел в диспетчерский пункт Всемирного Мозга: мне было выделено пять минут - целых пять минут! - для того, чтобы воспользоваться могуществом этой невероятной машины.
Оператор надел мне на голову шлем, повторил инструкции, которые я давно уже помнил наизусть, включил "старт" - и я представил Аннабель. Как можно ярче, точнее - как живую: как она целует меня, как смотрит на меня своими печальными глазами, как мылит мне голову, как обнимает, а я купаюсь в ее волосах...
"А вдруг она изменилась? Какая она сейчас? Что там Роуль говорил про "много личин"?.. А вдруг она умерла? Нет, нет, стоп, блокировать лишние мысли! представить ее ярче, яснее, чтобы..."
Но тут раздался писк, и робот сообщил: "по запросу найден индивидуум". Не веря себе, я открыл глаза - и увидел на экране Аннабель. Такую, какой я помнил ее.
Ниже была надпись:
"Гуманоид земного типа, пол женский. Возраст не определен. Имеет сына: возраст 9 лет, 113 дней, 3 часа, 2 секунды по Галактической Временной Шкале. Местонахождение..."
- Ваше время истекло! - Оператор поднялся навстречу мне, и я едва успел ткнуть в кнопку "печать". С меня сняли шлем, оператор подтолкнул меня к выходу - но заветный листок был уже у меня в кармане.
- Распечатка данных воспрещ... - оператор запнулся, нащупав тысячную купюру, которую я сунул ему в ладонь.
Следующий месяц прошел в полетах, в терминалах, в пересадках с планеты на планету...
И вот я иду по улице далекой планеты Луйлларион - никогда и не думал, что есть такая, - иду мимо чистеньких домиков, огороженных цветными заборами, мимо садов, цветников, огородов... Безобидная фермерская планета была идеальным убежищем для тех, кто скрывался от тайной полиции двадцати планет, ничего не скажешь.
- Что за полыхание на горизонте? - спросил я у местного жителя.
- Звездная пыль нагрелась. Так мы называем ее. Маленькая комета сгорела в ней - вот она и нагрелась. Для нас это не опасно...
- Вот как?
Я брел по тихим улицам не спеша. Я столько ждал этого дня, столько пережил и перечувствовал на пути к нему, что сейчас не чувствовал ничего, как и тогда, в день высадки на Гро-4. Мысли о предстоящей встрече никак не складывались в моей голове в стройную картину, и я все пытался представить себе...
- Эй, парниша! Разуй глаза!
Под ноги мне бросился какой-то мальчишка. Я посмотрел вниз: дорога была усеяна существами, похожими на белых мышей - каждое размером с яблоко. Я перевел взгляд на их пастуха...
- Чуть было весь клуфятник не подавил мне... Эй, ты чего рот разинул?
Но я молчал. Не каждый день доводится встретить на улице самого себя - вылитого, один в один, только без щетины.
Наконец я переспросил:
- Что-что не подавил?
- Клуффятник. Ты что, клуффов никогда не видел, что ли?
Глядя на пастуха клуффов, я будто смотрел в зеркало.
- А тебя как зовут, дружище?
- Горгодамбор! – гордо сообщил Второй Я. - Только все зовут меня Гор. Так проще для языка и мозгов.
- А скажи, Гор... мама не называет тебя волчонком?
- Называет... а ты откуда знаешь? И вообще, кто ты такой? А ну - ни с места!
В руках у Второго Я вдруг появился пистолет.
- Тревога один бета, - шептал Гор в микрофон, торчащий из-за уха. Он постепенно отходил назад, не сводя с меня пистолет. Я не двигался, совершенно не представляя, что делать.
На меня вдруг нахлынула какая-то апатия, равнодушие ко всему и вся; и поэтому, наверно, когда из-за забора появилась знакомая фигура с золотистым каскадом волос, я думал о ней, как о голограмме: "Она не изменилась. Только стала ниже. Или это я вырос?"
- Кто вы такой? - спросил знакомый голос. Он тоже не изменился.
Я молчал. Печальные голубые глаза внимательно всматривались в меня, щурясь от света...
***
Спустя три часа я все еще ничего не понимал. Мы лежали в постели, обессиленные любовной гонкой, но никак не могли ПОВЕРИТЬ - и жадно трогали, мяли, щупали, обнимали друг друга, все желая удостовериться, что это мы – живые и настоящие.
Анни, большая теплая Анни, моя вторая мама, была теперь странно маленькой и тонкой, хоть лицо и тело ее не изменились - разве глаза стали еще печальней, и ресницы еще длинней. Она улыбалась и плакала. Минуту назад ее бедра сновали на моем молодце, как на поршне, и он накалялся силой, которая не вмещалась в нем, распирала его - и я кричал от этой силы, ослепительной, как сверхновая, и Анни тоже кричала, вцепившись мне в волосы...
Я гладил ее сиси и шептал:
- Такие же, как и были. Такие же. Только меньше. А мне двадцать три... Анни!
- Что?
- Я никогда не прощу тебе, что не видел тебя с Гором внутри. Не видел твой животик...
- У меня есть голограммы... Почему ты ушел?