Мой служебный роман

Потом она ещё много раз давала мне в попу. «Анал – приятно, если только член не слишком большой. И частить с этим не надо», - объяснила как-то Ирина своё отношение к этому виду секса.

Иногда мы встречались на час по вечерам, в сумерках, и гуляли по кварталу рядом с её домом. Во время таких прогулок я любил засунуть руку ей в бюстгальтер или в трусы, помацать её груди или попу, потереть пальцем между половинок её ягодиц. Было ещё тепло, одежды на нас было немного. Прохожих было мало, и в полутьме они ничего не замечали. Но такие манипуляции возбуждали нас обоих. Она тоже гладила мой член, стоящий торчком, через штаны. Иногда я кончал прямо в трусы.

Иногда по вечерам мы переписывались по интернету, постоянно соскальзывая на «вирт». Тут Ирина Игнатовна становилась ещё более бесстыжей, чем обычно, описывая мне всю свою физиологию. Часто она употребляла мат, называла себя «бю» и другими подобными словами, зная, что мне это понравится. Сообщения типа «трусики намокли» или «жопа болит» были обычным делом. Я присылал ей порно-фотки с девушками, которые стояли раком, раздвигая свои ягодицы и демонстрируя анальные отверстия (у некоторых уже весьма разработанные). Она, иногда, «ревновала» к молодым «соперницам» и слала мне свои порно-фотки. В основном, она фотографировала свою голую попу.

Конечно, я не считал её проституткой, но мне нравилось, когда она играла в «плохую девочку», хоть и не была никакой девочкой уже давно.

У наших отношений был ещё один аспект, о котором следует сказать особо (хоть мне и немного неловко об этом публично рассказывать). Дело в том, что Ира практиковала анулизинг. А говоря прямо – трахала меня языком в попу, попутно смачно вылизывая всё, что у меня находилось (и находится) рядом с анальным отверстием. Как оказалось (до Ирины Игнатовны я этого толком не знал), эти зоны не только у женщин, но и у мужчин – очень эрогенные, нежные и чувствительные к ласке, особенно оральной.

Когда Ира предложила мне сделать это в первый раз, я напрягся. Мысль о том, что кто-то проникнет в мою жопу, пусть и языком, казалась мне предосудительной, явно отдающей гомосексуализмом (причём пассивным). Я никогда не был гомофобом, но сам в эти ряды не стремился. Особенно в пассивной роли. Ирина Игнатовна пояснила:

- Понимаешь, я больше возбуждаюсь, когда сама ласкаю, а не когда меня ласкают. Особенно люблю делать это ртом, языком… Пробовать на вкус… Тебе понравится, вот увидишь. Ещё сам меня будешь просить. Всем моим мужчинам нравилось. Мужики любят, когда им жопу лижут. Только помой её как следует.

Я решил «покориться» опытной женщине, сходил в душ и помыл попу (хотя она и так более-менее содержалась в чистоте). Возвращаясь, я уже был слегка возбуждён – член находился в полуприподнятом состоянии. Мы сделали так: я лёг на кровать, согнул ноги в коленях и выгнул свой таз вперёд и вверх, открыв Ирине свою беззащитную промежность. Она же встала на колени и локти, свесив груди и оттопырив свой внушительный зад, и приступила к делу. Сначала она долго сосала мои яйца, закрывая глаза от наслаждения. Потом прошлась языком по местам рядом с анусом, постепенно подбираясь к заветной дырочке. Наконец, её язык проник и туда. Время от времени я приподнимался на локтях и смотрел на её прелести, чтобы ещё больше возбудиться. Член стоял торчком. Иногда я дотягивался и дотрагивался до её грудей или даже до попы. Но больше всего возбуждало выражение её лица, откровенно похотливое, и её взгляд. Мы любили смотреть друг другу в глаза в эти моменты.

Её язык проникал в мою дырку на довольно большую глубину. Потом она двигалась в обратном направлении: облизывала зоны рядом с анусом и, наконец, брала в рот член. Я бурно кончал ей в ротик.

Мне, действительно, очень понравилось заниматься сексом и таким способом, и я вошёл во вкус. Правда, признаюсь, что во время процедуры я время от времени пукал. Избежать этого было сложно. Я пытался предупреждать Иру о своих «газовых атаках» заранее, так как понимал, что это не очень красиво и приятно. Но она обращала всё в шутку. «Это обычное дело» - пояснила Ирина Игнатовна.

Кроме того, она призналась, что вымыть попу на 100% невозможно, поэтому, когда она делает это мне, всё равно время от времени ей попадаются крошки кала. Мы не были копрофилами, но с этим Ира была готова смириться, как с неизбежностью. Потом она рассказала, что даже стала немного любить этот «кисловатый вкус».

Иногда мы занимались анулизингом и в другой позиции – я становился на локти и на колени и оттопыривал зад, а Ирина Игнатовна, в такой же позе, пристраивалась сзади и делала своё дело. Заканчивалось всё, как обычно, минетом. Чтобы взять член в рот, Ирина уже ложилась на пол, лицом вверх к моим причиндалам, а я пригибал таз ниже, засовывая своё «хозяйство» в её ротик на всю длину. Но такая поза мне нравилась меньше. Не потому, что я чувствовал себя ещё более беззащитным перед её властным ртом и языком, а потому, что не видел (и не мог пощупать) пышных красот моей подруги. Мне оставалось только чувствовать её лицо, рот и язык своей промежностью. Иногда она просто тёрлась своим лицом о мою анальную зону, урча от удовольствия.

Вообще же, честно говоря, я чувствовал, что, несмотря на свою молодость и довольно высокое либидо, не удовлетворяю свою более возрастную подругу до конца. Ире нужно было ещё больше секса, чем я мог ей дать. Как-то она рассказала, что мечтает об оргии с двумя молодыми африканцами. «Представляешь, какие у них «приборы»? Они такие большие и ласковые. Я бы им всё-всё-всё разрешила. Пусть и в попу трахают, сколько хотят, пофиг, что члены огромные». Кстати, гости из Африки у нас в городе были (и есть) в большом количестве – они приезжают сюда учиться в нашем местном вузе. Но делить Ирину с кем-то мне не хотелось (скорее, я бы принял в нашу компанию ещё одну девушку, хотя Ира удовлетворяла меня по полной).

Правда, иногда, полулёжа на спине, когда её язык находился в моей попе, я представлял, что в этот самый момент прямо за её спиной (напротив меня) находится здоровый африканец, который имеет её в задницу, как последнюю подзаборную шалаву, и это тоже возбуждало. Но групповой секс так и остался фантазией. Может, позднее Ирина Игнатовна воплотила свою мечту в жизнь уже без меня.

К счастью или к несчастью, но наши отношения не развились дальше полового влечения. Мои интересы оказались ей достаточно чужды, её желания, не связанные с сексом, виделись мне скучными и материалистичными. Но влечение было сильным. На работе мы почти не разговаривали, но, к сожалению, коллеги всё же узнали о нашем «союзе». Пошли сплетни и смешки.

Ирина Игнатовна воспринимала это достаточно спокойно. Я, в целом, тоже. Но встречаться «у всех на глазах», когда это уже не являлось тайной ни для кого, почему-то стало неинтересно. Вскоре я, по не связанным с Ириной причинам, уволился с той работы. Больше мы не виделись и не разговаривали.