— Эй, идиот, ты даже этого не можешь!
— За всё ответишь, гадина – заворчал тот – за все свои проделки, за все указания и насмешки. За всё получишь. Очень скоро.
И задрал ей подол длинной юбки.
— Ух ты, вот это зад! Ты его точно приманишь.
— Дурень, вернись! Не возвращаться без меня. Это мой приказ.
Но тот уехал один.
А мачеха кидает коту куриную шкурку. А тот вместо – мяу ей – тут за столом сидят, а Марфу в лесу в дупу приходуют.
— Я уже совсем ума лишилась. Уже котов слышу – подумала та.
А кот ей опять.
— Ах ты, котяра неблагодарная – прогнала она его веником, а сама на крыльцо вышло – может там дочка с вжаривателем.
А там пес мелкий – Тяпа – лает тоже самое, что и кот мяукал.
— Ну вы посмотрите, какие проказники! Я их кормлю тут, а они чушь заводят.
Ждала она, ждала Марфу, да не было ее весь день. Сама уже решила в лес идти, как вереница девиц ряженых да румяных привела ее – сказали, заплутала.
— Ох, на кого ты похожа – говорила ей мать - не иначе, как кикимора. Нет на тебе лица пойдем напою тебя чаем с малиной.
Боялась Настя, что опять ее ругать будут. Но с того дня никто не смел ее ругать – может и вжариватель постарался. Кто знает?
Марфа после чая наконец пришла в себя. А в бане откисла. Оклималась. А про вжаривателя не говорит.
Мать, вытирая ее, заметила – Ох, попка какая у тебя стала красновато-розовая. Ни у кого такой нет. Скоро будет тут жених.
— Да вранье это всё, ваш вжариватель! – и на Настю как хотела поругаться, но не может. Или не хочет.
Старик же ходил и посмеивался. А Настя чуть что – убегала в лес. За добавкой.
Марфа же после наставления матери вилять всем, чем можно, повилявши перед окном, получила свата – тот увидел ее в тот момент в окне. Вместе с матерью, обучающей ее примудростям привлечения ухажора. Вот так вот.