Закончив писать, Надя выпрямляется, но продолжает держать задранным до самого пупка, как бы приглашая меня исполнить моё желание. Я привстаю на колени, целую пупок, раздвигаю пальцами щёлочку, тихонечко потираю ими губки и клитор. Порывисто обняв меня, она прижимается животиком к мои губам и, чуть согнув ноги в коленках, раздвигает бёдра.
- Жора! Надя! Где вы? – доносится до нас крик её мамаши.
- Мы здесь! – отвечаю я, поднимаясь, и, позволив Наде опустить подол своего платьица, беру её за руку и веду к растянувшейся по лесу процессии.
Рядом со мной оказывается Лика. Я долго и мучительно думаю, как завязать с ней разговор. Она сама его начинает, задав вопрос:
- Что поделывает в Москве ваш брат?
- Что-то связанное с предстоящим отбытием в армию.
- А не об отсрочке хлопочет?
- Да нет, о ней он и не думает… Другое дело, что он хочет успеть сыграть свадьбу.
- Так он женится?
- Да, и наверно уже в воскресенье мы сможем лицезреть здесь его невесту…
- Вот как? И мой жених должен приехать…
- Вы тоже выходите замуж?
- Собираюсь, раз есть жених.
- Жаль, что вы ещё не замужем.
- Это почему же?
- Не люблю девиц… Что с ними, бедными, делать?
- Это в каком смысле?
- Как бы вам это сказать… Вот, к примеру, вы все тут мне нравитесь, - все без исключения. Но любить вас и ваших сестёр можно лишь духовно, а мне этого мало… Понятно?
- Да уж куда яснее!.. Духовной любви ему мало!.. Подавай физической!.. Да что ты в этом смыслишь, недоросток?
- Пусть я вам и кажусь недоростком, но могу доказать, что кое-что уже знаю и умею… Не желаете ли проверить?..
- Ещё чего не хватало!..
- А что? Давайте отойдём в сторонку…
- Так ты же не любишь девиц?
- Тут дело принципа… Вы оскорбили меня…
- Я, оскорбила? И в мыслях не было.