Свободные нравы

Все, или практически все, о чем я пишу в своих рассказиках, было на самом деле. Если где-то что-то и приукрашиваю, то в мелочах и в основном там, где читатель, будет такой появится, мог бы увидеть меня не с самой лучшей стороны. Жизнь была долгой, женщин для секса специально не искал, если только по молодости, но когда подворачивались, никогда не отказывался. Считал и считаю, что нет плохих в каких-то отношениях женщин. Задача мужчины разглядеть и разбудить в женщине самое лучшее, то, о чем она и сама не подозревает.

Как-то папенька бросил фразу "Всяку тварь на хуй пяль, бог увидит - хорошую даст!" Сказано было не мне, но в молодые уши попало и в нужное время память услужливо вычленила и выдала эту информацию.

К нам на работу в машбюро приняли новую машинистку. Жизнь обошлась с этой женщиной сурово. Когда-до симпатичная, она плюнула на себя в полном смысле слова. Ходила черт знает в чем, косметикой не пользовалась, волосы расческу-то видели раз в неделю. И характер имела стервозный. Получая от жизни только тумаки, уяснила она, что только крепкие зубы могут помочь в этой жизни. Наши кобели поначалу сделали стойку и рванули на свежее мясо. Их ожидал полный облом. На любое слово, воспринятое надеждой не так, звучал крик, только что не доходящий до матов.

И хотя в части матом нельзя было удивить даже солдата-первогодка, все же в штабе мат из уст женского персонала на приветствовался. Бабенки наши, вначале почувствовав конкуренцию, быстро успокоились. Так бы оно и шло, но моя подружка, медичка из медсанчасти, с которой мы если и перепихивались (так это она сама называла) от случая к случаю, то только в лечебных целях без любви и привыкания друг к другу. Она с мужем разошлась, у моей жены были проблемы со здоровьем и половые отношения ей были противопоказаны, вот и оказывали услуги сексуального характера по мере необходимости.

При этом никогда не пользовались презервативами, потому что сперма благотворно влияет на здоровье женщины. Ну это к слову. Так вот Татьяна и говорит, что жалко бабенку и я мог бы взяться за ее перевоспитание и развитие, как требует КПСС, уча нас чувству товарищества. Ага, хмыкнул я, мы вон ебемся и то по-товарищески. И взялся я за это из чисто спортивного интереса.

По делу и без дела я стал забегать в машбюро по несколько раз на дню. Поначалу Надя рыкала, но я быстро ее отучил от этой привычки. Выслушав ее рык, я улыбался и вежливо говорил, что мне надо. Через некоторое время она перестала на меня рычать. Но подходить к делу возрождения женщины надо было крайне осторожно. Слишком уж большой слой шелухи надо было снять, что бы из куколки получилась бабочка. В то время я в очередной раз бросал курить и в кармане у меня всегда были конфеты.

Я стал угощать Наденьку, прося не побрезговать и принять от "старого солдата" сладость. Не специально купленную шоколадку, нет, случайно оказавшиеся в кармане конфеты. Потом я потихоньку начал приучать ее к тому, что комплименты, которые она раньше воспринимала как личные оскорбления, могут нести и положительные эмоции. Мать моя женщина, Надюха пришла на работу, накрасив губы и даже подведя глаза! По роду службы я мотался вне территории части и стал я привозить девушке полевые цветы.

Не покупных, а собранных по случаю, маленький букетик. Надя перестала рычать на людей, а при моем появлении лыбилась во весь рот. У нее оказалась очень приятная улыбка, красивые зубы. Я стал звать ее к себе в лабораторию на чай, где у меня собиралась "устойчивая секс-группа" меняющая состав по различным обстоятельствам, но тем не менее сохраняющая свой костяк. Наша подопечная стала оттаивать. На этом этапе к делу подключилась Татьяна. Эта змеища, как она себя называла, ассоциируя это звание с мудростью, могла без мыла влезть в душу.

И дальше мы вдвоем повели атаку на плюнувшую на себя женщину, возвращая ее к жизни. Татьяна сводила ее к женскому мастеру, та ее покрасила, сделала ей стрижку, маникюр.

Самцы вновь заходили под дверями машбюро, но не тут-то было. Надька никого к себе не подпускала, отчасти благодаря стараниям медички, давшей характеристику всем без исключения.

Сидя вечерами в лаборатории, попивая чай, кофе или что Бог подаст, вели мы разговоры обо всем помаленьку. И, в том числе и даже большей частью, о сексе. Надежда в наши разговоры встревала редко, но потом все чаще и чаще. Поначалу ее удивляло, как женщины могут разговаривать об ЭТОМ с мужчиной. Потом стала привыкать. Мы решили, что она давала мужику в ночной сорочке и под одеялом. Лизка решила, что МЫ должны ее выебать. Под мы подразумевался я. Решили - сделаем.

И не будем форсировать события, сама придет к этому. Началась пиар-компания и реклама моих способностей и моего такта. Постепенно мы начали приучать ее к тому, что в нашей компании царили свободные нравы. Что нет ничего зазорного, если я ущипну кого-то за попку, подержусь за титеньку или, подсунув руку под юбку, подержусь за пизденку. Девочки специально задирали юбки, демонстрируя мне новое белье, которое я должен был оценить. Татьяна, как наиболее продвинутая, могла даже приспустить трусики, что бы что-то там поправить.

Еще раз повторяю, все это делалось постепенно. Заговор зрел и подходил к логическому завершению. Что мои подружки говорили Надюхе и что она отвечала, тут же передавалось мне. И однажды в разговоре с девчонками Надя призналась, что хотела бы переспать со мной. Против природы не попрешь. Когда на твоих глазах происходит такое непотребство с точки зрения обывателя, волей - неволей захочешь попробовать запретного. Ежели добавить к этому мужа-бухарика и неудовлетворение своей жизнью.

Постепенно Надя освоилась. Раз, вроде бы нечаянно, я потрогал ее за попу. Потом прижал титечку. Извинился, но заметил, что у нее прекрасная грудь и я очень бы хотел эту грудь поласкать без бюзика, даже если бюзик такой красивый. Потом стал задевать ее тело чаще. Но вот под юбку не лез, не имея представления о ее реакции на мои действия.

У Лизы был день рождения. Проставившись на работе, она с близкими продолжила банкет у себя дома. И вот там, когда мы были уже в приличном подпитии. Татьяна в присутствии Надежды поведала нам о том, что та, прожив полжизни с мужем, ни разу не испытала оргазма. Надька вспыхнула, но не убежала, не заскандалила, просто потупилась и залилась краской. Девки, сделав вид, что эту новость слышат впервые, приняли в жизни Нади горячее участие и вынесли вердикт о том, что я должен помочь бедненькой женщине в ее проблемах и довести ее до оргазма.

И Лиза уступила нам свою квартиру, уйдя ночевать к Татьяне.

Я был ласков и нежен, как никогда. Я только раздевал ее примерно полчаса. За каждой расстегнутой пуговичкой следовали ласки. Когда мы добрались до трусов, мне уже казалось, что я вот-вот кончу. Разложив это симпатичное тело на кровати, я начал ласки от макушки до пальчиков ног и в обратном порядке. Она таяла, плыла, но ноги все еще держала крепко сжатыми. Постепенно ноги стали расползаться в стороны и я смог добраться до ее пизды. Работая пальцами, потом языком, я довел девушку до полуобморочного состояния.

Ни ласки руками, ни тем более оральные ласки ей были не знакомы. Она металась по кровати, стонала, выгибалась дугой, что-то невнятное кричала и все же кончила. А потом у нее вдруг начался волновой оргазм. Я пальцами и языком ощущал, как ее влагалище сокращается раз за разом. Она текла, сильно текла. По-моему она ничего не соображала. И в самом конце я вошел в нее. Долгое мое терпение закончилось быстрым оргазмом. Полежав немного и поласкав партнершу и теперь уже, надеюсь, постоянную любовницу, пошел я подмыться.

Вот те на! На кухне, как две мышки, сидели Таня с Лизой и тихонечко попивали водочку. Я, поматывая опавшим хуем, прочапал в ванну, а они пошли поздравить подругу с испытанными чувствами. Когда я вернулся в комнату, Надька плакала, а эти две ее успокаивали. На вопрос о чем слезы, они ответили, что это слезы радости и я могу идти на кухню и приготовить им всем выпить. Я не стал одеваться, просто завернул задницу полотенцем. Через некоторое время вышли все. Надьку отправили помыть пизду с обещание продолжения праздника.

Девушка уже пришла в себя и стеснение ее куда-то делось. Разговаривали мы уже свободно, как подруги, только вот одна из подруг ебет их всех. Или мне это только чудилось. При Танькиной стервозности могло оказаться и так, что как раз ебут-то меня.

Подкрепившись, пошли мы в кровать уже вчетвером. Надежда поначалу была зажата. Но увидев, как я, лежа на спине, вылизываю Лизу, севшую пиздой мне на лицо, а Татьяна в это время сосет меня, раскрепостилась и даже попыталась заменить Таньку, что та ей и позволила, наставляя и подсказывая. Дождавшись Надюхиного расслабона, разложили мы ее на кровати и обработали в шесть рук и три языка, а потом еще и хуем, не прекращая ласкать ее груди, промежность и клитор, для чего пришлось поставить ее раком и ебать сзади.

Устали, по крайней мере я. Кончив, я сказал, что они могут делать с моим хуем что хотят, только что бы не откусили. И если будут ебать, то не будить. А так пусть сосут и прыгают хоть хором, хоть по одиночке.

Надя работала у нас еще с год, пока ее не перевели в другую часть. К этому времени она расцвела, похорошела. А то, столько спермы выдавить. А мужская сперма, да еще при совместном оргазме, очень полезна. А я так и продолжал поебывать постоянных подружек, иногда отвлекаясь на других женщин, но к ним они меня не ревновали, ведь у нас секс был для поддержания здоровья, а не ради блуда и не по любви.